Сибирские Огни, 1978, № 3

ЯКОНУР 69' Все регламентировано! Что говорить, когда рожать! Как жить де­ тям! Когда идти в магазин! д Порядок, организованность. А хотелось счастья... Все хотят счастья, говорила ночью Ольга, только не'понимают Вот две женщины. Каждая из них такая, какой другая быть бо­ ится. Да нет, все логика! Смешно. Глупо. Логика и — это! Одна хорошая, другая плохая... Не сошлись характерами... Разные интересы... И прочие слова. Символы. По сути — обозначения одного и того же. Может, гГЩнаться себе: сменил любовь — сменил и веру’ А не наоборот! Ш Или, все же, наоборот? Черт, опять йогика... Дело просто в том, что он, наконец... наконец... Искал слово. Нет, не искал, он знал его... А сколько все же в них обеих общего! Искренность, и эти их мечты о будущем... по-своему... их желание принести ему добро... у каждой по-своему... а какие они умницы, характеры какие, что за индивиду­ альности... по-сврему... а как хороши собой! Пусть верно, что все женщины равноценны,— нет, это не так! — но, допустим, что во многом или хоть отчасти... Тем более важно, необходимо любить, чтобы быть с женщиной! Что за ерунда,— любить за что-то... Просто любят, и все... Он продолжал чертить по столу, когда вошла Ляля. — Выпил! Без меня! Милый мой, я очень долго, да?.. Герасим встал. — Знаешь, я пойду. Ляля смотрела на него, он ждал, что она скажет. -— Может, поешь?.. Голос тихий, ровный. Герасим отказался. Пошел в коридор... Телефонный звонок; Ляля сняла трубку, послушала, сказала: — Тебя. Вернулся. Это был Михалыч, он привычно разыскал Герасима у Ляли; при­ вычно... Специальный вопрос; Михалыч обсуждал работу, которую прислал Снегирев, по проверке уравнения Морисона. Герасим отвечал. Ляля стояла рядом. Еще. вопрос. — Это лучше узнать у Якова Фомича,— сказал Герасим. Ляля ушла в кухню. Михалыч рассказывал Герасиму о Якове Фомиче... С каким запозданием приходит все к нему сегодня. Саня, видно, не знал... а Ляля не сказала. Не хотела? Не считала нужным говорить об этом? Что же Вдовин... Понимал, что он еще ни о чем не мог слышать? Или полагал, что все Герасиму известно — и?.. Потом, когда Герасим отпирал дверь, его позвала Наталья. — Что же ты не спишь? — Ты тихо уйди,— шепнула Наталья,— чтоб глазки не слышали, а то заплачут. И ты их не целуй на ночь, ладно? Снова коридор, дверь...