Сибирские Огни, 1978, № 3

48 Д. ко н с та н ти н о в с ки и Эхолот шарил по дну, Гена выкрикивал из рубки его показания Никитич, следя по счетчику, опускал черпатель до полной глубины, Ольга дергала трос, проверяла, лежит ли ковш на дне, дергала еще раз, сильнее,— помочь ему захлопнуться; Никитич включал лебедку, ожида ние,— и над поверхностью повисал раскрытый ковш; вид у него бы,- дурацкий, он скалил зубы на воду, нет чтобы тащить грунт со дна, как ему следовало; подтягивали на корму, искали неисправность,— тросщ сорвался, блочок заело, другие сюрпризы... — Попробуй ты, у тебя рука полегче! Опять опускание, опять подъем. Опять пусто. Досада. Невезенье с дном... — Теперь ты попробуй! Трос уже набрал воду, не сыпал больше бенгальским огнем; вода стекала по нему, падала с него тяжелыми каплями. Наконец, повезло. Ковш вылез из воды без этой своей ухмылки челюсти его были намертво сжаты. Быстро его — на корму, раскрыли., вытрясли все... и в красную ванну, Миша подскочил со шлангом... Оль га и Тоня размешивали руками, сразу руки стали красными... Никита помогал... в полиэтиленовый мешок добычу... и формалину... и — завя зать, да не забыть про этикетку... порядок. Тоже все готово для перепи си,— на одном квадратном метре дна. Руки замерзли. Ольга отошла в сторону и растирала пальцы. Странные решения бывают у Савчука! В любом случае — риско вать не стоило, эта работа многое может дать... Почему бы не найти другого человека? Если не полностью единомышленника, то, по край ней мере, кого-нибудь нейтрального... Осмотрела руки. Крупные предстоят закупки крема. Как всегда. Упрямый мужик Савчук! Вериг в свою силу... Что ж, молодец... Или решил подстраховаться? Вот, мол, работают люди разных то чек зрения... Чтобы не обвинили в тенденциозности?.. Ладно. Дойдет до дела — посмотрим. Гена включил двигатель, отправились к следующей точке. Заглянула в рубку, переговорила с Никитичем, последила за прыж ками красной искры эхолота по темной окружности; вышла на палубу, взяла нож, промыла его под шлангом, открыла ящик, достала карто фелину, начала чистить. Желтая Стружка завилась, соскользнула. Двигатель смолк. Ольга бросила картофелину в кастрюлю, вытер ла нож о куртку, убрала в карман. Никитич уже был у лебедки. Эта точка — прямо против сливных труб комбината... Вспомнив, Герасим выскочил из-под душа, прошлепал к телефону и, держа трубку над головой, чтобы не натекла в нее вода, стал разыс кивать Якова Фомича. Наконец, нашел. Яков Фомич не сразу понял, чего от него хотят. Потом сказал: — Кажется, знаю. «Женщина здесь... так же скучна, как сибир ская природа...» погодите... «Она не колоритна, холодна, не умеет оде ваться... не поет, не смеется, не миловидна и... и, как выразился одш старожил в разговоре со мной: «жестка на ощупь»... То? Нет? «Когда в Сибири со временем народятся свои собственные романисты и поэ ты... то в их романах и поэмах...» э... э... «женщина не будет героинею... она не будет вдохновлять, возбуждать к высокой деятельности... спа сать, идти «на край света»... То или не то? — Наверное, то. А чье? —- Чехов.