Сибирские Огни, 1978, № 3

34 ’-'Ж Д. К0НСТАНТИ1ЮВСКИЙ вык к тому, что его судьба изначально связана с Яконуром. Пожалуй, с тех лет он все ждал чего-то от Яконура, ждал, когда же Яконурсыграет в его жизни ту роль, которую предназначила, предрекла мама; ждал, когда Яконур за него возьмется. Мама была уверена, что свою судьбу и свою любовь он найдет там, на Яконуре,— как это было у нее и у отца... Отец погиб в блокаде, заснул, их называли заснувшими. Мама умерла вскоре после возвращения в Ленинград... Вечерами и по воскресеньям отец делал мебель. Потомственный интеллигент, он переодевался и становился мастеровым. Тут ничего не было от праздности. Тут были убеждения, доставшиеся отцу от его роди­ телей. Это была его пашня. В доме пахло свежеоструганным деревом, лаками... Отец радовался, когда видел, что сыну нравится помогать ему... Одно кресло чудом уцелело; Элэл взял его с собой. Было такое удовольствие сидеть в нем, в отцовском кресле с высокой спинкой, рез­ ными подлокотниками, в добротном старом, обитом кожей кресле, сде­ ланном руками отца, для которого эта работа означала пахать... Что бы ни случалось с Элэл, очень хорошее или очень плохое, он знал, когда ему повезло больше всего в жизни, и знал, в чем ему повезло больше всего,— так, что больше не бывает. Он вынес из детства цель­ ности и во всей своей непростой жизни обошелся .без внутренней ломки, без переходных стадий... Душа его была душой сразу. Савчук сидел в приемной. Был наготове. — Нина, я заказываю,— говорила в телефон пожилая женщина за секретарским столом,— Бумаги отправлены, еще вчера.— Голос у нее был низкий, красивый.— Если потребуется, можно взять копию... Здрав­ ствуйте. Через приемную быстро прошел мужчина с длинными, совершен­ но седыми волосами. Савчук здоровался издали, не уверенный, помнит ли тот его. Нет, видно, помнит... Вошел в дверь, обитую красной кожей. — Совещание, потом в Госплане. Когда? Сейчас посмотрю. Будет. Может, соединить после совещания?.. Здравствуйте. Еще один человек быстро прошел через приемную, у него была крупная, наголо выбритая голова. Снова Савчук здоровался, неуверен­ ный, что тот его помнит. Нет, помнит... Вошел в ту же дверь. Савчук поднялся, пересел поближе к двери, обитой красной кожей. Позовут или нет? Он был наготове. Одинокая фигура у стены в огромном пространстве приемной, порт­ фель на коленях, руки сложены на портфеле, правым усом уткнулся в ладонь. Женщина с красивым голосом положила телефонную трубку. Кив­ нула ободряюще. Савчук выпрямился. Поставил портфель на пол. Что же, позовут или нет?.. Потом он узнал, что происходило за этой дверью. Очень пожилой человек с коротко подстриженными седыми волоса­ ми сказал: —- Мы много занимаемся проблемой Яконура и никак этому конца- края нет... Перед ним лежала папка, Савчуку было известно, что в этой папке. Карта,— голубая яконурская капля. Отчеты. Акты. Заключения... Газет­ ные вырезки: «Тяжба на Яконуре», «Размышления о судьбе Яконура». «Цена ведомственного упрямства»... И много чего еще. Папку готовили разные люди, в том числе ребята Савчука.