Сибирские Огни, 1978, № 3

22 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ Увидела в окно,— Иван появился, уже из стайки в мастерскую идет Набросила платок, пошла звать ужинать. Доить потом будет, как Ивана покормит. Остановилась на пороге мастерской. Верстаки, провода... баллоны,, жестянки... Богатая у Ивана мастерская. Как перестал капитанить, на чал славиться умельцем. В институт позвали. За Иваном всегда хоро шая слава ходила. А что мастерская богатая, это Карп говорил, всем говорил, завидно. Иван ему сказал,— что завидовать, это нажить надо Голая лампочка горела наверху, Иван ладил под ней мотор на вер стаке. Он стоял поворотясь наполовину к двери, а дверь была открыта и со двора еще тоже шел свет, последний; когда Иван поднимал голов) тетя Аня видела, как светятся его глаза, один солнечным, другой элект рическим светом. Она спросила, как всегда, про работу, он не сразу ответил; пота сказал, что все, больше не пойдет, уволился. Иван говорил, тетя Аня смотрела ему в глаза; у Ивана глаза- будто он всегда про себя что-то думает. Она было почувствовала беспокойство; но прогнала его. Никогд; она не обсуждала, что решал Иван, привыкла вверяться во всем еп воле. От этого делалось покойно и приятно, муж ее был мужчиной. Спросила только, не из-за Баранова ли он. Прошлый раз говорил что его поставили к новому, к Баранову, а^тот без толку понужает. Ива1 опять ответил не сразу, потом сказал, что из-за Баранова. Она спросила какой человек Баранов; Иван ответил, что плохой. Тетя Аня спросила почему он знает, что плохой; Иван ответил, что он не знает, он видит Еще помолчал, потом усмехнулся и рассказал ей, как было: Барано! стал понужать, почему на кормушке для рыб не написано, что кормуш ка конструкции Баранова, а Иван ему и растолкуй, что без этого во знают, что кормушка Баранова... Иван сказал еще, что будет опять рыбачить, как прежде,— про живут. Тетя Аня больше не спрашивала. Еще вдруг откуда-то это беспокой ство; но опять она его сразу прогнала. Прогнала — и забыта совсем Вот он доладит, и пойдут ужинать. День кончался быстро, и тетя Аня видела, как все ярче становита у Ивана тот глаз, что светится электричеством, а другой тонет в темно те, гаснет. По, шпалам вразвалку шел человек с фонарем. Следом двигало паровоз, катил осторожно и послушно. Столбов наблюдал за ними через стеклянную стену своего кабинета Удалось, значит, договориться с железнодорожниками. Хорошо. Котель ная еще достраивается... Молодцы ребята. Шатохин-то улетел языко» молоть. В динамике щелкнуло. — Главный, на подходе... — Знаю,— перебил Столбов. Надел куртку. Поглядел на красную защитную каску, но брать а не стал. Пусть висит. Опять динамик: — Главный, процентовки можно забрать, вы их подписали? — А я и не думаю подписывать. Это дармоеды. Еще голос в динамике: — Главный, это я... — Ты мне будешь нужен. — Хорошо бы только...