Сибирские Огни, 1978, № 3

ЯКОНУР 17 сте со всеми было легко, а на совете встать одному — бывает не под силу... — Мне надо на кухню,— сказала Лена. — Сядь,— Яков Фомич указал жене место в кресле у окна и пере­ вел палец на Захара.— Да... Сочувствую,— Яков Фомич вздохнул и по­ крутил головой.— Как же быть? Из лаборатории-то ведь вас не выку­ ришь, уж на это вы не согласитесь. — Не согласится,— поддакнула *Лена. — Что же с вами делать? Кем мне вас в институте пристроить? — Яков Фомич поскреб голую макушку.— А, вот! Идея! Прибором. Самое лучшее для вас быть прибором. Каким-нибудь безобидным. Стоять себе на полке. Спокойно. Чтоб никто не тронул! — Пыльно, правда,— сказала Лена. — Мелочи,— отмахнулся Яков Фомич.— Что там. Прекрасная мысль. Как, Захар? Согласны? Ладно, обращаю вас в прибор. Внима­ ние! Раз, два... Стоп. А однажды какой-нибудь студент вздумает исполь­ зовать вас в бредовой схеме. Он полезет за вами на верхнюю полку и уронит вас. Вы — вдребезги. Ну, предположим, он сумеет снять вас бла­ гополучно. Случается. Тогда он пережжет вас при включении. Тоже ни­ куда не годится. Кругом, видите, превратности судьбы... Яков Фомич положил руки на плечи Захара. — Сочувствую вам! Крепитесь... Послушайте, а не приступить ли нам прямо к ужину? Захар, прошу вас, посидите, а мы с Леной закон­ чим на кухне сложные приготовления... Захар поднялся, пошагал по комнате; остановился у стеллажа, рас­ сматривая книги. Яков Фомич, разумеется, попадал точно, как всегда... Захар и не от­ бивался. Он не был в обиде, он не мог обижаться на Якова Фомича; он был смущен,— как обычно при разговорах с хозяином этого дома. Смущало Захара внимание, с которым его здесь встречали. Его при­ нимали тут как равного; а Захар был не из тех, кто уверен в себе, он беспокоился, что окажется не на высоте, и заранее горевал в ожидании момента, когда Яков Фомич, конечно же, обнаружит свою ошибку. Захар был талантлив и при этом относился к себе пренебрежитель­ но. У него всегда находился повод тревожиться, чувствовать себя вино­ ватым и стараться искупить какие-то свои грехи, прошлые, настоящие или вероятные в будущем. Только в одном случае тревога в нем стихала, он переставал ощу­ щать в себе слабость, забывались его колебания, неуверенность и огор­ чения, настоящие и выдуманные. Он находил удовлетворение в работе. Такова была защитная реакция. Он работал постоянно, даже если работа ему почему-либо не нрави­ лась или он понимал, что в ней нет необходимости. Закончив одно, сра­ зу брался за другое. Было важно, чтобы всегда нашлось что делать... За ним утвердилась репутация человека чрезвычайно добросовест­ ного и трудолюбивого, отлично осведомленного в своей области. Плюс его поразительная память, на которую все привыкли пола­ гаться, плюс любовь к порядку и деталям. Однажды машинистка поте­ ряла страницу из его статьи, он написал страницу заново, а когда на­ шлась прежняя,— обе полностью совпали. Его одаренность была известна всем; но никому не пришло бы в го­ лову назвать его творческой натурой. Он редко искал новые решения и охотно шел туда, куда его вели. Вот он стоит у стеллажа, пробегая взглядом по корешкам книг. Его интересуют авторы, а не названия. Одновременно он продолжает думать о своем. Рука его на книжной полке, пальцы поднимаются и падают, равномерно постукивают по дереву. 2 Сибирские огни № 3