Сибирские Огни, 1978, № 3

16 Д. КОНСТАНТИНОВСКИЙ Начинал Савчук токарем, пальцы и сейчас помнят гладкие подат­ ливые рукоятки, вечерами стал учиться, после университета быстро сде­ лал одну работу, другую, он не терял темпа, он чувствовал в себе силу для многого, искал задачу, которая требовала бы такой силы, какую он знал в себе; ему только надо было увидеть такую задачу,— если б он ни­ чего не сделал в науке, то поднял бы отстающий колхоз, или заключил трудный мирный договор, или провел блестящую операцию на сердце... И тут возникла проблема Яконура. Это требовало его специальности. А главное,— его внутренней силы. Он приехал, возглавил институт и объявил войну комбинату. Даже союзники упрекали Савчука за то, что для него наука — не главное. Он не притворялся. Он нашел свое дело. Он не страдал из-за того, что наукой оно было только отчасти. Это не принижало его дела. Он говорил себе, что в такой ситуации и на этом месте человек дол­ жен вести себя соответствующим образом, независимо от личных своих эмоций или предпочтений. Он, Савчук, отвечал за озеро Яконур. Отсю­ да — все его поступки. Кто-то должен был занять категорическую позицию, вызвать на се­ бя главный удар и тем послужить Яконуру. Савчук взял это на себя. Другим казалось, что он принимает решения с ходу. У него была его обязанность, она решала. Но иногда он чувствовал,— уже не хватает и его сил. Вот давление подскочило... Он оказался под лучами мощных источников, почти лазеров. Он ри­ сковал реально. Не раз над ним ломали шпаги. Но — держался. Утверждали, что он против развития экономики в крае; Савчук объ­ яснялся, не всегда успешно. Его не понимали, вот он и тратил себя на споры вместо науки... Ему ставили в вину, что он говорит без доказа­ тельств; и он нажимал в институте, чтобы получить обоснования... Его подозревали в неискренности, говорили, что он извлекает выгоды из сво­ ей категорической позиции, что позиция его худа только внешне, а на самом деле — хлебная, дает ему популярность и поддержку кое у кого. Да он бы мог покрупнее иметь звездочки на академических своих пого­ нах и при гораздо меньших затратах самого себя, это ж надо его здо­ ровье, чтоб до сих пор ничего, кроме гипертонии, не заработать... Э, ма­ ло ли еще что говорили! Бывал, конечно, он и не прав; при этой-то своей массе, при том, что на больших оборотах вынужден работать,нет-нет повернется да и заде­ нет кого-нибудь, придавит,— бывало, однако без злого умысла. А что это, собственно, за речи он себе позволяет... Обиделся на ко­ го-то? Позор! Оправдывается? Стыдно! Устал. Савчук подошел к столу и вызвал машину. Пора ехать в аэропорт. В самолете поспать можно будет... Лена заварила чай, и вот теперь Захар сидел с белой фаянсовой кружкой в глубоком кресле и выслушивал Якова Фомича. — Что,— говорил Яков Фомич,— трудно, значит, быть научным со­ трудником? Яков Фомич внимательно посмотрел, что там на лице у Захара, хмыкнул и направился к стене, занятой стеллажом с книгами. Захар пил чай и улыбался. Лена следила за Яковом Фомичом и ждала. Вот мне сказал как-то Снегирев, помните, радиационная химия воды, реакторами занимался,— так вот, я поздравил его девятого мая, а он мне ответил: знаете, Фомич, в атаку под обстрелом подняться вме