Сибирские Огни, 1978, № 3

10 Д. КОНСТАНТИНОВСКИИ Она родилась здесь, на этой стороне, на этой! Все ели, хвалили бабу Варю; довольны были тем, что собрались вместе; беседовали понемногу. Надо было сказать. — Что же,— сказала Ольга,— как нам быть? Напротив сидел дед,— отец ее отца, дед Чалпанов, хозяин дома, Кузьма Егорыч, глава рода, старший из братьев, седой, румяный, креп­ кий и красивый в семьдесят пять лет, когда-то первый среди яконурских капитанов. Рядом с ним, у своего места, остановилась с полотенцем в ру­ ках баба Варя,— бабка-кержачка, вырастившая Ольгу,— высокая, пря­ мая. По правую руку от деда — Иван Егорыч, средний брат, капитан и лучший из рыбаков в молодые годы, с-лицом бледным и всегда сосредо­ точенным, и жена его, тетя Аня, полная, милая, дед ее называл — теп­ лая. Слева — младший, Карп Егорыч, или попросту Карп, поскольку ему шестидесяти еще не было, худой, замкнутый, отщепенец в семье, не очень жалуемый братьями, но приглашенный из-за значительности со­ бытия; тоже провел жизнь на воде. На стенах были фотографии, их было много, поближе к зеркалу они лепились теснее; с них смотрели, не мигая, люди в платках, буденнов- ках, капитанских и обыкновенных фуражках, в пилотках и просто­ волосые. Сейчас особенно стала заметна схожесть всех лиц. ' Ольга ждала ответа. Говорить должен был, конечно, дед. Он промедлил. Будто главное он сказал одному себе. Вслух произнес только, как добавил к главному: — Вы там! Что вы сделаете там с Яконуром... Больше об этом не сказали ни слова, беседовали за обедом о чем угодно, только не об этом,— Ольгу все любили,— но тут был уже ответ. И она больше не спрашивала. Ей стоило немалых хлопот уйти с комбината; на квартиру они те­ перь не могли рассчитывать, остались в общежитии; Ольгу приняли в институт лаборанткой, других мест не было, она стала работать у Кос- цовой, ездила туда на автобусе,— шестьдесят километров в один конец, летом пыль, зимой мороз... Дед, когда узнал, не сказал ничего, она и не ждала от него слов,— как сделала, так и сделала, об этом не говорят, это ее дело, Ольгино. Ее решение. Борис работал на комбинате. С Борисом было сложно... Ольга все более ценила его отношение к ней, многое в Борисе по-прежнему Ольгу трогало, она продолжала уважать его, ибо многие его поступки вызы­ вали уважение,— и приходила в отчаяние, чувствуя, как угасает в ней интерес к Борису. Тут было наваждение, против которого она оказалась бессильна. Чем дальше она узнавала Бориса, тем лучшим он оказывал­ ся и тем равнодушнее к нему она становилась. Они разошлись. Это не был производственный конфликт, нет! Ольга смеялась, когда кто-то ей так сказал,— но, конечно, Яконур и тут руку приложил. Борис говорил, что должен быть на комбинате, чтоб оттуда охранять озеро, быть там, сказал он, важно... Для нее комбинат оставал­ ся комбинатом. Дед, она знала, тоже не мог этого принять, и ей было неловко перед своими. Так что Яконур, понятно, в чем-то распорядился... В последний момент она испугалась,— это была боязнь остаться од­ ной,— бабья боязнь, настоящая... А она-то считала себя сильной! Но жить так она не смогла. Ушла. Выяснилось,— да, сильная, правильно она про себя думала... Ну, это уже пошло о другом! Это к делу не относится. Перебила себя. Сделала себе замечание. Деловая женщина, ужас­ ная женщина!