Сибирские Огни, 1978, № 2

ЧЕРЕЗ ОПТИКУ ПАМЯТИ 95 Вспоминается такой случай. Иду в стрелковую роту по балке, в которой теснятся блиндажи командного пункта и политотдела дивизии. Метрах в ста от блиндажей стоит колонна «тридцатьчетверок». На их броне, как грибы, сидят авто­ матчики в белых халатах и касках. На склоне балки маячит подполковник, в котором я узнаю началь­ ника политотдела. Перед ним, отчаянно жестикулируя, топчет снег жен­ щина с санитарной сумкой на боку —военный врач стрелкового полка. Мне знакомо ее милое, тронутое рябинками лицо. — Товарищ начподив! —восторженно говорит она.—Вы, конечно, знаете, что через десять-пятнадцать минут этот танковый десант двинет­ ся штурмовать высоту. Наверняка кто-то из ребят будет ранен. А среди них—вы слышите? —нет ни одного санинструктора. Кто им окажет , первую помощь? Как раз в этот момент я прохожу мимо начальника политотдела, от­ давая ему честь. Он останавливает меня вопросом: — Нормы на значок «ГСО» сдавали? — Так точно,—отвечаю.—Сдавал. Перед войной... — Вас учили перевязывать раненых? Так точно. — Вот и прекрасно. Назначаю вас санинструктором в танковый де­ сант. Попутно и материал для газеты соберете. Возьмите у докторши сумку и—с богом, как говорится! — Есть! —отвечаю начальнику, еще не успев до конца осмыслить происшедшее. По сердцу пробегает острый холодок. Страшновато? Да! «Держись»,— мысленно говорю я себе. Рябенькая докторша смотрит на меня влюбленными и... виноваты­ ми глазами. Увесистая сумка с красным крестом, набитая перевязочны­ ми пакетами, перекочевывает из ее рук на мое плечо. Через пять минут, доложив командиру десанта о полученном за­ дании, влезаю на один из танков. Автоматчики по-братски раздвигаются, освобождая местечко для новоявленного санинструктора и его сумки. Едва успеваю оглядеться, передний танк с ревом трогается вперед. Через секунду дружно взвывают и остальные. Разбрызгивая гусеницами пухлую и сырую сн#жную порошу, колонна устремляется к переднему краю, на ходу занимает боевой порядок. Тот неистовый штурм Не забыть мне вовек. Под ревущими танками Плавился снег. Пули с башен пехоту Сметали плетьми, И немало ребят Полегло там костьми. Двадцать танков Рванулись в задымленный ад — Только три без пробоин Вернулись назад. Но переднего края Сломалась черта: Нашей стала Разбитая вдрызг высота. Мне пришлось изрядно потрудиться на этой высоте и ее склонах, эолее сорока перевязочных пакетов израсходовал, перебегая от одного 1арня к другому. Шестнадцать раненых автоматчиков вытащил из-под 1 улеметного и минометного огня. „ „ „ „ „ „ Последним был Сашка Гурьев. Он сам назвал себя, когда я, кряхтя )т натуги, приволок его к землянке докторши.