Сибирские Огни, 1978, № 2

90 ИВАН КРАСНОВ работников, прислушиваться к разговорам солдат. Объясняйте, анали­ зируйте все положительное. Но не чурайтесь писать и о промахах. На ршибках тоже учатся! Выслушав одно из таких напутствий, я попросил у редактора раз­ решения оставаться в окопах на ночь, ибо давно убедился в том, что ночью у людей переднего края больше спокойного времени и они охотнее отвечают на вопросы корреспондента. — Не возражаю,— согласился Рыбалкин.— Я сам думал об этом. Иди и «ночуй», где хочешь. Первая «ночевка» — в блиндаже бронебойщиков — не дала мне ни­ чего существенного. Хотелось «открыть» что-то новое, за что ухватились бы многие солдаты и офицеры. «Открытие» пришло неожиданно. Я сделал его в ночной беседе с командиром минометной роты старшим лейтенантом Обнявко. Мы встретились с ним на огневой позиции роты, где старший лей­ тенант объявлял личному составу благодарность за быструю и меткую стрельбу по пехоте противника. Командир минометчиков был в отличном настроении и подробно поведал мне о боевой сноровке своих подчиненных. А суть их сноровки, в общем, состояла в том, что его парни научились быстро открывать и переносить огонь, не прикасаясь к прицельным приспособлениям. Они ограничивались изменениями направления и' угла возвышения мино­ метного ствола путем перестановки ног лафета. Каждое положение дву­ ноги-лафета у них соответствовало определенным установкам прицела и угломера. Положения эти фиксировались колышками и шнурками. В результате на подготовку к стрельбе расчеты затрачивали вдвое- втрое меньше времени против обычного. Боясь что-либо упустить, записывал я, как минойетчики готовятся к стрельбе по разным рубежам, как осуществляется подсветка и как эта подсветка маскируется в ночное время, как обозначаются положе­ ния двуноги и как контролируется правильность ее перестановки. Под­ креплял свои записи цифровыми выкладками, примерами из повседнев­ ной практики, показателями возросшей эффективности огня. Разговор с командиром минометной роты продолжался почти до рассвета. Тут же, в его блиндаже, я обработал, отредактировал и выве­ рил свои записи, подробнейшим образом описав новаторский метод Обнявки и порядок работы расчетов по этому методу. В редакцию возвращался с воспаленными глазами, но усталости не чувствовал и почти не замечал, как над полем кружились фашистские самолеты. Меня волновало и веселило чувство исполненного долга. Я был уверен, что мое «открытие» заинтересует редактора. И не ошибся. — Ты принес то, что йадо! — сказал Тимофей Семенович и напи­ сал на рукописи: «В набор!» Страница об опыте минометчиков старшего лейтенанта Обнявки очень понравилась командиру дивизии. Генерал приказал выпустить ее отдельной листовкой и разослать всем минометчикам — «для изучения и использования». ...Тимофей Семенович умел скрывать «отрицательные эмоции». Он был способен пошутить тогда, когда другим — совсем не до шуток. У человека постороннего могло возникнуть впечатление, что в жизни редактора нет никаких серьезных забот. Тимофей Семенович не терпел опечаток в газете. Поэтому конт­ рольную вычитку полос он не доверял никому, даже ответственному секретарю. Причиной недоверия послужили ошибки, которые прокра-