Сибирские Огни, 1978, № 2

БУРЕЛОМНЫЙ КЛЮЧ 35 погах, с вечной сумкой через плечо. Голос у нее высокий, звонкий и слы­ шен был за несколько дворов. — Светочка-а,—кричала она нараспев,—получай от мамы весточку! Светлана выбегала из дому с бьющимся сердцем и с благодарностью принимала из рук тети Клаши дорогое письмо. Она очень тосковала по дому. Тетя Клаша была женщина болезненная: то сердце схватит, то ради­ кулит скрутит в три погибели, то голова на части разламывается... Светлана часто ходила к ней. Отлежится почтальонша в ветхом своем домишке, что на самом краю села доживал свой век, и снова —дождь ли, зной ли —месит сапожищами грязь, неся людям в дом радость, а случалось, и горестную весть... — С вашим здоровьем другую бы работу подобрать надо,—делая как-то раз ей укол, посоветовала Светлана. — Какую? — Ну, полегче, поспокойнее. А то все ходите... Женщина снисходительно посмотрела на сердобольную докторшу и ответила: — И-их, милая ты моя, ты хотя и лекарша, а того не понимаешь... Да я пока хожу —и живу. — И в самом деле,—подумала тогда Светлана, разглядывая жел­ тое лицо больной с большими синюшними мешками под глазами. Живет на одном упрямстве. И все из-за Алешки... А надорвала она •сердце после появления у нее, одинокой сорокалетней женщины, первен­ ца... Трудно было мотаться и туда, и сюда. И работать надо, и мальчиш­ ку растить. Трудно без помощника. Где он, этот «помощничек», скрыва­ ется? Кто знает! В деревне чужая тайна — не тайна. Вся, Как на ладони, жизнь видна. Сказывали, три года назад невесть каким ветром занесло в их края «дикую бригаду» —трех залетных мужиков. Подрядились строить баню. Двое поселились в общежитии, а третьего, сердешного, приняла к себе на квартиру одинокая почтальонша. Быстро лето миновало. К осени снялись и, как перелетные птицы, улетели те одичавшие мужи­ ки в края, где потеплее, а на бывшем пустыре, за продмагом, осталась стоять недостроенная баня. На будущий год ее, правда, довели до дела собственными руками, но другое событие дало обильную пищу досужим языкам: у одинокой почтальонши родился сын. Кто отец — гадать долго не приходилось. Но вот что странное, Клаша даже и узнавать не пыта- ласщгде его след простыл. Болтали за глаза, а при подходе почтальонши тотчас умолкали: резка больно, за словом в карман не полезет', такое может при всех ска­ зануть —уши завянут. Жизнь ее для окружающих казалась непонятной, но Светлана, ко­ торой часто приходилось наведываться к ней, понимала: не получилось в свое время у нее счастья, не встретился человек — оттого и одиноче­ ство. А какая веточка не хочет из себя росток пустить? Потому и при­ няла залетного чужака, чтобы потом не оставаться одной... И какое ей дело до того, где он сейчас? Главное, не одна! Главное, теперь в доме есть еще одно живое существо — сынок. Вот для кого стоит жить! Да, Светлана понимала тетю Клашу, быть может, больше, чем кто- либо другой в этом селе, хотя и жила она здесь совсем почти что ниче­ го —два месяца — на практике. Но Светлана понимала и другое, и это пугало ее. Сердце у женщины, так поздно познавшей радость материн­ ства, плохое. Очень плохое. Потому-то и была всегда так предупреди­ тельна и внимательна к ней, в ночь-полночь навещала почтальоншу. Часто, когда работы не было, нянчилась с малышом и даже успела привязаться к нему. 3 *