Сибирские Огни, 1978, № 2

ВОЗВРАЩЕНИЕ В МАРЬЕВКУ 155 лось», относится скорее к его лирике. Это, кстати, подтверждается и появлением впос­ ледствии книг «Третьи петухи» и «Как цве­ ты на заре», свидетельствующих о новой ступени, на которую поднялся поэт. Возвращаясь к разговору о сборнике «Лицо века», следует отметить в нем преж­ де всего стихи «Все слова, слова...». В них, размышляя над фактами своей биографии, лирический герой высказывает мысль, кото­ рая в общем для него не нова, но которая тем-то и важна для нас, что она свидетель­ ствует о неизменчивости главных черт его характера, его симпатии и тяготений. Всё слова, слова,' Всё речи, речи! От родимых пашен вдалеке, Я давно не выходил навстречу И лицо не подставлял пурге. И далее: Всё слова И всё речей водица Вместо снега, леса и зари... Городскому — Мне все чаще снится Белый снег И снятся снегири. Направление душевных устремлений ли­ рического героя указано совершенно ясно. Но с еще большей определенностью вы­ сказывается оно а стихотворении «Где-то ходим, чем-то сердце студим...». Стихотво­ рение это состоит всего из двух строф, и я приведу их полностью: Где-то ходим. Чем-то сердце студим. Ищем сказку н е в с в о е й судьбе. Лет с двенадцати пошел по людям И в конце концов П р и ш е л к с е б е . И всего на свете и н т е р е с н е й С т а л о т о . Ч т о б ы л о о т с о х и . Здравствуйте, покинутые песни. Здравствуйте, забытые стихи! Я обращаю здесь внимание на слова поэта о том, что он «в конце концов при­ шел к себе», а также на его признание о том, что «всего на сзете интересней стало то, что было от сохи», то есть от его кор­ ней, от истоков его биографии, в данном случае, от Марьевки. Так поэт понял со всей очевидностью, что его теперешний пласт, который он должен поднимать,—это не какая-то иная, посто­ ронняя жизнь («Ищем сказку не в своей судьбе»), а именно его личная человече­ ская судьба, судьба его семьи, его одно­ сельчан и земляков, в которой, как в каппе воды, отразился океан человеческих судеб народа. Но чтобы прийти к этой мысли, надо бы­ ло быть уверенным, что твоя личная судь­ ба и судьба твоего дома есть неотъемле­ мая часть судеб народа. Надо было ощу­ тить себя частью этого народа, а свою судьбу видеть частью его судьбы. У поэта, как видно, были основания полагать о себе и своей судьбе именно так. А раз это так, поэт смело вступает на путь поэтического осмысления своей судь­ бы и судеб близких ему родных людей. Он вспоминает о том, что составляет суть его души и биографии, что всю жизнь было с ним и в нем, но чему он—по неведению молодости—не придавал значения как ча­ сти живой действительности, достойной внимания поэзии, и потому не давал ходу в песню. Сейчас он понял, что этим-то, дол­ гие годы подавляемым им самим в себе, песням и>надодать выход. Здравствуйте, покинутые песни. Здравствуйте, забытые стихи! * * * «Третьи петухи»—книга, в котброй жи­ вотрепещущие родники отчего края окон­ чательно пробили пласты некоторой декла­ ративности и поэтической условности иных стихов поэта, входивших в его прежние книги, пробили и зазвенели в полную силу. Эта книга явилась естественным, ничем не стесненным выражением социальной и нравственной биографии лирического ге­ роя, во многих своих точках совпадающей с нравственной биографией поэта. Вместе с тем эта книга явилась выраже­ нием многих социально-экономических и нравственных проблем времени, биогра­ фии времени, в частности, биографии де­ ревни последних лет. Две эти струи, не противоречащие друг другу, а обогащающие одна другую, сли­ лись в книге в один поток. Произошло но­ вое раскрепощение мысли и чувства, со­ провождавшееся раскрепощением стиха, что всегда свидетельствует о выходе поэта на рубежи, за которыми только и находит­ ся государство подлинной Поэзии, подвла­ стное не стихотворцу, но Поэту. Однако, как мы уже говорили, прорывы в царство этой большой поэзии у Василия Федорова случались нередко и ранее. В том числе и в лирике. Что же касается именно «марьевской» темы, то здесь, как на примеры успешного выхода поэта к большим социально-нравственным и пси­ хологическим обобщениям, необходимо указать на упоминавшиеся уже нами стихи «Муза» и—еще в большей мере—«Хо­ зяйка», появившиеся еще в книге «Лицо века». Сюжет стихотворения «Хозяйка» прост. Лирический герой возвращается после дол­ гого отсутствия в родную деревню, до кон­ ца еще не воспрянувшую после войны, но уже находящуюся на пороге осуществления известных решений партии о подъеме сель­ ского хозяйства. Встреча с родным селом—всегда ра­ дость для лирического героя Василия Фе­ дорова. Она—радость и сейчас. Но поче­ му же душа его смущена чувством какой- то непонятной виноватости перед этим селом и перед этой землей? Свет-Марьевка! Но где же радость? Где теплота? Где встречи сласть? Томительная виноватость В груди отравой разлилась.