Сибирские Огни, 1978, № 2

12 А. ДЕМЧЕНКО великолепным: шарик, как прикованный, держался в центре авиагори­ зонта, а стрелка вариометра стояла, не шелохнувшись, на отметке ноль. «Молодчина! — похвалил себя Генка.—Увидел бы инструктор!..» Теперь —правый вираж. Эх, и хорошо-то как! Воронов прибрал обороты, взял ручку на себя, чуть задержал ее и перевернул машину на спину. Переворот через крыло. Земля неслась навстречу. Сейчас надо выводить из пикирования и идти на петлю Не­ стерова. Курсант послал вперед рычаг управления двигателем. Что та­ кое? Вместо привычного нарастания шума турбины вдруг —тишина. Воронова потянуло вперед, в плечи врезались привязные ремни. Непонятно. Он кинул молниеносный взгляд на приборную доску и уви­ дел, что стрелка на тахометре шла в обратную сторону, показывая па­ дение оборотов. Курсант понял, что случилось самое непредвиденное и самое страшное, что подстерегает летчика в полете — остановка двига­ теля. Воронов тут же потянул на себя рычаг управления двигателем, одновременно переводя машину на снижение. — Остановился двигатель. — Что? У кого остановился двигатель? —обеспокоенно отозвалась земля. — Да у меня же! — Позывной? — 323-й. — Понятно. Приступайте к запуску. Уберите РУД. — Уже убрал. — Теперь нажимайте... Что нажимать —Генка и сам знал: недаром Ведерников застав­ лял своих курсантов до автоматизма отрабатывать свои действия в осо­ бых случаях в полете. Он нажал на кнопку воздушного запуска и стал медленно двигать вперед рычаг управления двигателем. Одновременно он внимательно следил за приборами — за температурой, за тахометром. Вот дрогнула стрелка оборотов, поползла вправо, в тишине прорезался еще робкий, но уже настойчивый, набирающий силу шум двигателя. — Порядок, есть запуск! — весело крикнул по радио Воронов. — Ну и хорошо! — с облегчением выдохнул руководитель полетов. — Теперь работай РУДом поплавнее. — А дышать можно? — Прекратить разговоры! —повысил голос руководитель.—Захо­ дите на посадку. Генка понял, что в своих шутках он несколько переусердствовал, и прикусил язык. В самом деле, еще неизвестно, как оно обернется в зак­ лючительном этапе полета — а вдруг двигатель обрежет в самый непод­ ходящий момент? О себе он не думал в эти минуты. Ну и*что из того, что его не станет? Кто о нем, детдомовце, плакать будет? Но как будет выглядеть инструктор Ведерников? А Климов,, а Ткаченко? И вообще, как это можно покинуть друзей, инструктора, небо. Нет, ни за что! С очень пологим углом подвел к полосе истребитель Воронов, чуть ли не дыша выровнял на положенной высоте и как никогда мягко поса­ дил самолет. Все, теперь двигатель пускай отказывает, теперь ничего не страшно: и машина, и собственная жизнь сохранены. Говорят, у испытателей есть свое неписаное правило — не бросать самолет... Скольким испытателям, даже самого высокого класса, этим асам неба, стоило жизни это неписаное правило! Но они шли на риск оправданно, принимали смерть ради других — рядовых летчиков, которым некогда беспокоиться о надежности самолета, у них —другая задача: громить врага, если это понадобится... Никто не заставлял Воронова, еще не оперившегося летчика-истре- бителя и завтрашнего летчика-перехватчика, которому предстоит где-то,