Сибирские Огни, 1978, № 2

120 Н Е Л Л И ЗА К У С И Л А Веревочкой горе завей — для них ты не стала своей. Чужачкой пришла и ушла,— не охнули,— из-за стола. Всплакнул лишь застольный мотив, тебя до ворот проводив. И долго, безгласно скорбя, прощенья просил у тебя... 15 Устала ты. Уютная квартира не удержала. Только помогла бежать... бежать... На серый круг Таймыра тень вертолета твоего легла. л Еще земля стелилась под тобою, а тень стрекозкой по земле неслась, когда душа в погоне за любовью от сердца твоего оторвалась. И словно звук таинственной свирели всех разбудил внезапно поутру. Десятки глаз придирчиво смотрели как ты проходишь, ежась на ветру. Молчание тянулось слишком долго. Знакомство проходило не спеша. И небо нависало низко, волгло. И море волновалось, как душа. Совпал прилет твой с первым днем весенним, с подземным шумом тающих снегов, и ты шагала по следам оленьим вдоль зыбких и овальных берегов. 16 Поняла ли, чего тебе хочется! Оценила ль усталость свою! Ты, сама своей жизни пророчица, балансируешь на краю. Ты, тоскуя всегда о нежности, о защите • под чутким крылом, научилась уже небрежности к дням, что будут потом. Испытав недостаточность острую (нет, не сердца — идей),