Сибирские Огни, 1978, № 2

Уже он многому не верил, но все еще чего-то ждал. То нервы пишущей машинки, то сигареты тихий свет... Дом видел новые морщинки, дом видел новые ошибки и молча старился в ответ. А где-то там играла музыка и, доносясь издалека, она, рассказывая, мучилась — о женской доле, женской участи, о женской слабости и мужестве, пугая женщину слегка и будоража. Среди ночи босую выводила в сад. И вечным женским одиночеством, его величеством-высочеством, ночь наполняла паруса. 14 Ах, где же то солнце, трава, на вольное счастье права! Как быть, чтоб сквозь времени бег услышал другой человек неслышные токи любви, тревоги и беды твои! Как быстро то время летит — запросов, побед и обид, для женской кручины причин, неясных пока для мужчин. Но где эти звезды в ночи — готового счастья ключи! Твой муж для тебя их ковал,— к роялю тебя ревновал. Твой мир подменял он своим, но в нем было душно двоим. И в комнате было темно, хоть в сад выходило окно... Под яблони белым крылом сидела родня за столом. И помнить тебе каково взгляд мимо тебя — на него!