Сибирские Огни, 1978, № 1

72 ВЛАДИМИР КОЛЫХАЛОВ — Да возьми ты того же Ираклия Христофоровича! — спохватилась Фелисата Григорьевна.— Тебе бы с него и начать, а не с этих заноз! Ох, дурни набитые мы с тобой! Сразу на ум не пришло, вот и прошляпили! А перед Ираклием Христофоровичем, поди, кто только не сидел с разину­ тым ртом! Кто только, поди, не менял гнилых-то зубов на стальные да золотые! Ах-ах! Вот уж знакомств у кого... Поезжай ты к нему, как по­ правишься, шукни на ушко. Глядишь, наше дело не только пропащее, а может, еще орлом на ладошку ляжет! Пшенкин приятно встревожился. — У полковника Троицына, заметила ты, весь нижний ряд во рту из чистого золота! Уж не его ли, Ираклия Христофоровича, работа? И прежний лукавый огонь мелькнул в оплывших глазах Автонома Панфилыча. Вспомнили Туею, мать стала звать ее. Никто не прибежал, не ото­ звался. Туся с Карамышевым в это время сидели под кедрами у пруда на том самом месте, где с некоторых пор им так поглянулось уединяться для откровенных, неторопливых бесед. — Опять девки след простыл! — рассердилась Фелисата Григорьев­ на.— Тебе нравится наш постоялец? — Писатель! Таких гусей мы отроду не залучали. — Затаенный какой-то, молчальник. Ходит, высматривает. И дочь к нему приплелась, как овечка. Говорят, говорят! И громко, и шепотом. О чем? От одного сиволобого еле отбили, к другому льнет! — Ты что-то, мать, начала заговариваться,— отвечал Автоном Пан- филыч,— Это писатель-то наш сиволобый? Ну, не скажи! Молод, здо­ ров — хоть поросят об лоб бей. — А в кармане — вошь, поди, на аркане! Видать, коли чай с суха­ рями пьет! — Ну, Фелисата! Язык у тебя, как у просвирни Федосьи,-— отозвал­ ся еще раз Пшенкин и надолго умолк, пропуская мимо ушей злые слова жены. Наморщив лоб и закусив губу, с усердием тер он вспотевшее темя о головку кровати. Так бык, прислонясь к пряслу, чешет свои рога... Заботы с неумолимой силой свалились опять на Пшенкина. Снова мотаться в город, встречаться, к себе зазывать! Когда этому конец придет? Опять баня. Опять застолье. Смех, шутовство. Да что там — в чужом! И в своем пиру тяжелым бывает похмелье! Но делать нечего — толкают заботы в спину... 9 На «Тобольске», где занимали каюты Соснин и Туся Пшенкина, ка- литаном многие годы неизменно ходил Савелий Савельич Нырков, муж­ чина на вид смурноватьш, с плоским широким лицом, на котором внуши­ тельно выступал крупный нос. Савелий Савельич находился в предпенсионном возрасте, но о пен­ сии не помышлял ни сам он, ни его подчиненные. На мостик Нырков не входил, а взлетал, и только года четыре как бросил привычку помогать команде принимать и снимать грузы, по-бурлацки подставляя плечо... В пароходстве знали его как непьющего, некурящего капитана, что не избавляло Ныркова от шуток, но зато помогало держать на «Тоболь­ ске» завидный порядок. Команда, за малым, может быть, исключением, во все месяцы навигации признавала «сухой закон», а пассажиры, знав­ шие капитана лично или слышавшие о нем, в питие старались «ниже ва­ терлинии» не нагружаться...