Сибирские Огни, 1978, № 1

70 ВЛАДИМИР КОЛЫХАЛОВ палась, малодойная, глухоманная. Свернул он тут к первой избе ста­ руха сидит у окна и вяжет носки шерстяные, пушистые, в толстую нитку. Смекнул Автоном Панфилыч: «Из поярковой чесаной шерсти с добавкой собачьего пуха! На толкучем базаре в городе восемь рублей мало выло­ жить». Один носок у старухи готовый лежал, на втором осталось послед­ ние петли прогнать. Дождался, пока довязала. Квасу спросил — напил­ ся. Носки стал хвалить, в руках подержал. Говорит: «ДобрйП И мне по ноге будут палец в палец!» В кармане пошарил, нашел два смятых руб­ ля, на стол кинул, носки за пазуху спрятал. Старуха и «ох» не успела сказать, как Пшенкин уже был на улице... После до Автонома Панфилыча слух доходил, что сын старухи, сов­ хозный тракторист, за тот грабеж Пшенкину глаз собирался вырвать. Или то вспомнилось, как он орехи отсыпал у одного шишкобойщика из городских, который с ним, с Автономом Панфилычем, вместе и про­ мышлял, и орехи прокручивал, веял и жарил, и уже — поделил. Всего-то на час зазевался мужик, а Пшенкин успел увести у него из вороха пол­ мешка чистого товару... Городской шишкобойщик в лицо ему постеснялся сказать, а за глаза говорил. Пшенкин думал о нем: «И много ты с этого взял? Шиш без масла! На другой год такие орехи были, а я тебя в пай не принял. У менй попрошателей уйма и тьма. Держал бы язык за зубами!» Или, было вот тоже дело, когда Пшенкин отобрал у захожего в эти леса охотника нож. Робкий какой-то попался, сопатый интеллигентик! А нож при нем — сталь голубая, ручка наборная. Автоном Панфилыч к ножу прицелился, просит дать ему посмотреть. Ну, точно, оружие-то са­ модельное, не номерное! Вертел, вертел его Пшенкин в руках и сказал: «Железяка твоя неплохая, да номера нет, не регистрированная! Увидит милиция — худо. Лучше пусть у меня живет!» Думай сейчас, гадай, кто за ним обочь дороги крадется. Не из тех ли последних обиженных кто? Так, нагоняя на себя жуть, тащился Пшенкин на Лыске через густой мрачный ельник. Мерин и ухом не вел на те шорохи, трески, что разда­ вались сбоку. «Рахит! Мешок требухи! — ругал коня Автоном Панфилыч,— Шкуру содрать, соломой набить... Ну! Ну!» — отлип у него вдруг язык от гортани. Онемение прошло. Пшенкин руку поднял — поднимается, ногу под­ жал — поджимается. Живой он, подвижный! Тут и мысль осенила спаси­ тельная: «Да у меня же за пазухой бутылка пихтового масла лежит!» Взял он пихтовое масло сегодня на складе спину в парной себе на­ тирать— остудился, должно, ломота замучила. И взял, и припас, а вот дома оставить на полке в кладовке тоже некогда было, как и ружье при­ хватить. . " «И слава богу, что бутылка с пихтовым маслом с собой!» Плеснет он сейчас Лыске под хвост, поддаст ему, окаянному, жару! Точно пружиной подбросило Пшенкина. Вскочил на колени схва­ тился за передок саней, завернул мерину хвост в сторону, и ну поливать да брызгать! Пихтовое масло — не скипидар. Лыска немного наддал, повскиды- вал задом, помел хвостом, но прыти большой не прибавил. А по лесу в