Сибирские Огни, 1978, № 1

СВЕРЧОК 59 надеясь что-либо изменить. Афродита Корнеевна спивалась, сам он только и жил работой, растил, как умел, двух сыновей, брал их с собой в путешествие летом: то в тайгу, то на север куда-нибудь; возил в Ле­ нинград того и другого по очереди, где он кончал Академию художеств... Когда он вчера услышал разгульный голос жены, то притворился спя­ щим... А утром собрался один в Петушки, но Афродита Корнеевна за­ катила истерику, и Соснин уступил. «Я буду хорошая. Буду смирно сидеть за столом. А что ты мне ку­ пишь за это?» Она заглядывала ему в лицо, а он уже нервничал весь. Но, пере­ бив расстройство вздохом, дурашливо, в тон ей сказал: «Поеду на север, куплю тебе шапку норковую, и тогда ты сменишь это лохматое рыжее пугало, это воронье гнездо...» «Оно мне идет!» «Оно тебе нравится...» «Если норку, тогда голубую!» «Договорились, Фрося...» Она обижалась, когда он называл ее Фросей. Но для него Афроди­ та Корнеевна Афродитой не воспринималась: богиней представить он ее просто не мог... Колчан уже рвался с цепи, возвещая приход гостей. В окно показа­ лась Туся и замерла, носом прильнув к стеклу. «Удивлена! — подумал Сергей Александрович.— Дай бог, чтобы все обошлось». Вскоре Туся стояла в белом проеме ворот и улыбалась растерянно. Легкая шубка, накинутая свободно на плечи, едва не сползла с нее, когда она широко всплеснула руками. «Здравствуйте! Проходите... Вот радость-то неожиданная!» Держала она себя застенчиво, просто, как велели ей чувства. Но обостренный, особо настроенный взгляд Сергея Александровича заме­ тил, что Туся именно «держится», а на душе... «Зачем привезли вы сю­ да эту женщину? Как мне с ней говорить? И о чем? Без нее было луч­ ше — светлее и радостнее». Стараясь не попадать взглядом на взгляд (Афродита Корнеевна так и колола ее), Туся думала далее с горечью, со всей своей силой девичьего раздражения: «Она и есть супруга его, жена человека, художника, о способностях и таланте которого пишут и говорят? Господи! Толстая, рыхлая, непри­ лично накрашенная. А грудь — как подушка! Разве может ему нравить­ ся такой бюст, выплывающий из выреза, точно тесто из квашни? А вы­ ражение «вульгарное лицо», наверное, как раз и подходит к таким вот лицам, как у нее, у этой А ф р о д и т ы Корнеевны!» Слова шли к Туее сами собой, без желания с ее стороны, потому что она, Туся Пшенкина, девятнадцатилетняя девушка, впервые испы­ тала незнакомое ей до сих пор чувство ревности, впервые она примеря­ ла себя, сравнивала с другой женщиной и впервые в ней так остро, буд­ то ожог, вспыхнуло эгоистическое желание быть в этом сравнении выше, умнее, значительней той, с кем она рядом себя поставила... Только на миг Туся испытала что-то похожее на испуг, на раскаяние (имеет ли она право так судить о взрослой, замужней женщине, родившей двоих детей?), но все это тут же затмилось, погасло, и опять она стала под­ вергать Афродиту Корнеевну осмысленному и, как ей казалось, правому уничтожению. «За целый вечер ни одного умного слова! Какая утеха ему жить с такой женщиной, которая только и знает, что пьет вино большими бо­ калами, рот набивает едой и хохочет, хохочет без всякой причины, да вдобавок еще куражится, толкает мужа под локоть — его, Сергей Алек­ сандровича, такого степенного, умного! Где находят хорошие мужчины