Сибирские Огни, 1978, № 1

52 ВЛАДИМИР КОЛЫХАЛОВ Я видел его. Застенчивый, тихий. С ним надо потолковать. Мне каже ся, ему нет охоты в этом спектакле играть». «Я готов ехать с тобой в Петушки,— ответил доктор Тетеркин,- Мне моя роль ясна. Дорогой обсудим детали». * * * Доктор Тетеркин сложил аккуратно платок, опустил его плавно карман и, откинувшись, прислонился затылком к стволу дикой я лоньки. — Райское место у вас,— вздохнул он глубоко.— Вот где жить л дям надо! Под кедрами или у теплого моря... Под кедрами лучше, п жалуй... Фелисата Григорьевна смотрела на доктора ожидающим, льнущш взглядом. Обо всем перемолвились гости с хозяевами, а ни слова пок; о причине приезда. Сама же она помалкивала. И Автоному Панфилыш наказала молчать. Не показаться бы слишком назойливыми... Со скрином, тяжело продвигалась у них эта затея, но теперь-т должно все уладиться, устояться. Автоном Панфилыч привел кого надо а дальше уже не его забота. Она прозорливее мужа и тоньше. И сыну- мать! А кому, как не матери, высказать горе свое! Она пояснит и рас пишет. Не упустит и малой крупиночки из наблюдений за милым Баку ликом... — Ну, пора и за дело,— вдруг сказал доктор Тетеркин.— Не та ли,хозяин, хозяйка? Фелисата Григорьевна вздрогнула: Напугали меня! Задумалась я... Вы это о нашем сыне? А где он? Наверно, гостит у соседей. Сейчас же пошлю за ним дочь! — Не надо,— с умеренной строгостью в голосе остановил ее док тор.— Я для начала вас кое о чем порасспрашиваю,— И Тетеркин оста новил пронзительный взгляд на лице Фелисаты Григорьевны. Бесцветные, тонкие губы ее растянулись в улыбку. Эта улыбка, ка зенная, точно печать, не оживила черт Фелисаты Григорьевны, но отра зила мелькнувший в душе испуг. Все было продумано, взвешено (в тем пых делах и хитросплетениях ей было не занимать уверенности), но те перь что-то в ней надломилось и хрустнуло... Перехватило дыхание.. Ускользает земля, плывет из-под ног... И взгляд этот держит ее. Будд ударило. «Знают! Обман наш почуяли!» Внутри у нее стало дальше вс< обмирать, как от падения в яму, как от внезапного окрика в потемка) из-за угла... Ранее Фелисата Григорьевна смело вступала в любую игру и почт! не проигрывала. Хитрость ее отличалась высокой пробой и никак ж могла бы сравниться с хитростью Автонома Панфилыча. Она направ ляла и наставляла супруга. Она у него одна поводырь... И вот Фелиса та Григорьевна сникла, смешалась... Вянет душа ее под взглядом док тора, кружится голова, впору хоть падай в беспамятстве. Дурной у док тора глаз, лешачий... Нет... Отпустило... Полегчало... Кэк наваждение с ней было какое Оправившись, Фелисата Григорьевна лихорадочно думает, быстро-бы стро в мыслях бежит! Так лапками перебирает, гребет по воздуху жук опрокинутый на спину... Четко себе отмечает в сознании: «Леший ле ший! Сверлит буравами своими до самого нутра. Удержаться бы толь ко, лишнего чего не сболтнуть!» Она это сразу заметила, как пришли они вечером — полковник доктор. Когда подворье ходили рассматривали, Фелисата Григорьевш