Сибирские Огни, 1978, № 1

50 ВЛАДИМИР КОЛЫХАЛОВ * * * Чай пить уселись под яблоней-дичкой. Автоном Панфилыч кинулся было в дом за графинчиком, но Тетеркин и Троицын, к невыразимому огорчению хозяина, от вина отказались. — Чай! А за чаем — дело,— сказал доктор Тетеркин.— Истина все же лежит не на дне стакана. Угощали гостей вареньями, сдобой и яйцами всмятку. За столом оказался и Олег Петрович. Представляя Карамышева гостям, Автоном Панфилыч наговорил о нем кучу похвальных слов. Уж он и встает с пе­ тухами, и от рюмки открещивается, и днями строчит на машинке, как дятел, лишь трескоток стоит. Карамышев снисходительно улыбался, вертел в руках чайную лож­ ку, ожидая, что Пшенкин иссякнет, оставит его в покое. Но того как прорвало. — Писать книги — особое разумение требуется,— толковал упоен- но Автоном Панфилыч.— Погляжу, как это он, каторжник доброволь­ ный, денно и нощно сопит над бумагой, так и подумаю: лучше с голоду помереть, чем эдак маять себя. Мытарствует он в своем ремесле, ох мы­ тарствует! Бумагу рвет, бумагу жгет. С бумаги же гонорар ему надобно взять! Жди год, жди три, жди десять лет, когда из листочков-то этих, из тонких страничек кирпич складут да картонными корками обошьют! Терпи потом еще срок, когда отоварят. Эх, деньжонки-деньжоночки! Не деньги, что у бабушки, а деньги, что в запазушке... — А вдруг — не пустяк труд писательский, а? — смешливо насупил брови доктор Тетеркин и подмигнул Карамышеву. — Ждать больно долго, вот я об чем,— поскреб в затылке Автоном Панфилыч.— Да хотя... было бы укушено — посинеет! — Посинеет?! — рассмеялся, не вынес молчания Карамышев. — Как пить дать! — зашелся своим заученным смехом Пшенкин.— В детстве меня медвежонок хватал за руку, так вся кисть синевой за­ текла. — А откуда вам, Автоном Панфилыч, о писательских муках изве­ стно? — спросил полковник Троицын. — Разговаривают промежду собой умные люди, а мы слушаем, в клубочек сматываем,— многозначительно отвечал Пшенкин.— Застре­ вает и в наших навозных мозгах умное слово, не все просыпается мимо... Кто пашет и сеет, тот вправе и урожай ждать... Подскажите, Олег Пет­ рович, как это там у Некрасова?.. — Что именно-то? — наморщил лоб Карамышев.— Это, наверно: «Сейте разумное, доброе, вечное...» — Истинный бог! Точка в точку вы вспомнили! — обрадовался Ав­ тоном Панфилыч.— Была передача по телевизору, вспоминали поэта Некрасова... «Сочинениями Льва Толстого накрывает сметану в погребе, а о плодах просвещения толкует! — подумал Олег Петрович со щекочущим раздражением в душе.— Сибирячок! Сидит, пыль пускает в глаза. С большим удовольствием, впрочем!» — А все-таки как обстоят наши дела на фронте отечественной ли­ тературы? — живо спросил Карамышева полковник Троицын. — Фронт большой, схваток, побед, поражений немало, и для пол­ ного обозрения ратного поля нужен маршальский взгляд. А я в этой ар­ мии — рядовой. Случайные, праздные разговоры о литературе Олегу Петровичу всегда были не по душе. Полковник Троицын, видимо, это почувствовал. Вопросов более не последовало...