Сибирские Огни, 1978, № 1

36 ВЛАДИМИР КОЛЫХАЛОВ ...Семь лет у него- прожил Панфил Дормидонтович, «скотину водил», с внуками нянчился и до последней поры, до самой смерти своей, вну­ шал сыну добрые мысли... * * * « / Но не вешаться же теперь Пшенкину из-за неправедных дел! Где куплено, где украдено — пойди разберись... Вот детей нарожали они с Фелисатой Григорьевной. Ума надо дать им, выучить, выпестовать... Молчуны они оба у них (так считают роди­ тели), что Туся, что славный мальчишка Вакулик. Что скажешь, нака­ жешь — сделают, не супротивничают... Но нынче Вакулик отца обозлил. Дерзость невиданная! Автоном Панфилыч полдня немой ходит... Пшенкины ждали назавтра полковника Троицына с каким-то спе­ циалистом по лунатизму. Автоном Панфилыч не сомневался: теперь-то уж, после бани и угощений, Троицын для него постарается, привезет надежного человека и снимет заботу с души... И настал момент отцу объясниться с сыном, посоветовать отроку, как вести себя, где что гово­ рить, где молчать. А главное — в полночь с постели вскочить и улизнуть незаметно на улицу. И только с этой затеей Автоном Панфилыч подсту­ пил к сыну, как Вакулик ему заявил: «Хоть из дому выгоняйте, хоть что со мной делайте, а я в жмурки играть не стану. Здоров я!» И сколько его ни пытался отец ломать, как ласково ни уговаривал, Вакулик твердил свое. Автоном Панфилыч прогнал упрямца и пригро­ зил: «Испорти мне только обедню! На стену лезть не хочешь, так хоть с кровати повскакивай. Чтобы хоть это видели... Я — ладно! А мать без тебя за два года с ума сойдет. О ней подумай. Ее пожалей...» Муторно было весь день Автоному Панфилычу. Доски строгать при­ нимался для нового полка в бане, точил топоры, кусты подстригал. Нет, не в радость была работа! Все нынче валилось из рук, ни к чему хозяй­ ского чувства не было. Попался ему на глаза постоялец— Карамышев. Олег Петрович как раз выходил из флигеля с журналом под мышкой. Пшенкин почти обра­ довался, стал кивать и маячить издали. Потом воткнул в землю садо­ вые ножницы, пошел навстречу. — Не болят еще зубы от книжек-то? — лучисто сощурился Автоном Панфилыч, тряся со всей силой протянутую руку Олега Петровича. — Зубы обычно болят от сладкого, от плохого ухода, от избытка железа в воде. От многого в общем. А от книг — не болят! — с легкой язвительностью улыбался Карамышев. — Это я так...— Пшенкин увильнул глазами от взгляда Карамы- шева. — Веселый вы человек и шутник,— сказал Карамышев.— Неуны­ вающий! Пшенкин начал от этих похвал отрадно смеяться враскол, глаза его совсем утонули, запали в припухших веках. От него как всегда попахи­ вало сивухой. — Я сегодня на легком взводе,— пояснил Автоном Панфилыч.— К завтраму жду гостей. Полковника одного с приятелем. Ценные люди! Автоном Панфилыч едва не сел на тот самый растопленный вар на краю скамейки, в котором увяз воробей в то утро, когда Карамышев с Тусей отправились на свою первую прогулку к реке. — Осторожно! — предупредил Карамышев,— Там вар. Испачкаете штаны, Феяисата Григорьевна гневаться будет.