Сибирские Огни, 1978, № 1

СВЕРЧОК 29 — Это я виновата, Олег Петрович,— упала голосом Туся.— Когда >$ы одни, вы все молчите и думаете, а со мной разговаривать надо. Я вас отвлекаю и расхолаживаю... , Карамышев улыбнулся, плечо приподнял, запустил в карман руку, вспомнив, что там лежат со вчерашнего дня две карамельки (дали в сельмаге на сдачу), вытащил обе, дунул зачем-то на них и протянул (Гусе. — Вы мне ни в чем не помеха. С вами приятно общаться... Вот угощайтесь, пожалуйста. А вечером заходите ко мне, если захочется по­ болтать... ( До реки прошагал он быстро. Туман давно поднялся, и солнце при­ паривало. Выбрав точку в редколесье, Карамышев с истинным наслаж­ дением приступил к делу. Тишина... Никого... Лишь пестрое стадо коров без пастуха разбре­ лось вдоль реки по долине... л * * * Но напрасно он думал, что нету вблизи ни одного постороннего 'лаза. За спиной у него, под кустом, давно и смиренно стоял наблюда­ тель. С легким вздрогом Карамышев вдруг оглянулся... Сивобородый старик, в черной шляпе и с тростью, был точно вко­ панный. Карамышев ожидал, что старик поздоровается и подойдет бли- }ке, спрашивать станет или высказываться. Ценитель какой-нибудь, [ерт побери! По внешнему виду Карамышев отнес старика к сельским интелли­ гентам. Должно быть, этот кудесник кое-что понимает в живописи. Иначе зачем ему глазеть столько времени, посапывать и жевать губа­ ми? Но сивобородый, с маленькими, глубоко утонувшими глазками, яе говорил ни слова. Карамышев стал волноваться, неправильно смешивать краски... Ц тут наблюдатель приблизился. Он выкинул трость, как шпагу, постучал по дюралевой ножке этюд­ ника, прислушался к звуку и произнес: — Алюмень! Поправив кепку, опираясь на трость, старик повернулся, чтобы уй- ,ги. Карамышев был готов упасть на траву и залиться смехом. «Ценитель, вития! Изрек и дальше. Нет, ты у меня погоди!» 1 — Остановитесь, прошу... I Бородач позернулся, стал в горделивой позе. — Простите меня, но вы — кто? — торопливо спросил Карамышев. , — Человек, раб божий— все едино,— заговорил старик каким-то дбкатанным, круглым голосом. I — Я не о том...— Карамышев что-то припоминал, брови его на­ пряглись.— Не вы ли как-то к Пшенкину заходили? Правда, я видел вас ддним глазом и со спины. Вы как раз уходили... Заросли бороды и усов, дрогнув, раздвинулись, глаза озарились внутренним светом. Старик приподнял шляпу и, поклонившись, пред­ ставился. — Сухоруков я буду, Панифат Пантелеич... А вы, значит, тот кни- юписец, что флигелек у Автонома Панфилыча сняли? Карамышев подтвердил. — Тогда вам надобно не одним глазом глядеть на меня, и не в шину,— продолжал Панифат Пантелеич.— Один-то глаз того не осяг- яет, чем оба два. — Совершенно согласен с вами!