Сибирские Огни, 1978, № 1

СВЕРЧОК 19 Успех ему начал сопутствовать с первого шага: и Троицын был на месте, и тот влиятельный человек (хороший знакомый Пшенкина), кото­ рый вызвался встречу устроить. «Дельце к полковнику есть. Щекотливое дельце! Так что уж я ему сам все по порядку выложу»,— огораживал свою тайну Автоном Панфилыч. А влиятельный человек его ни о чем и не спрашивал, не допытывал­ ся. Раз надо — пожалуйста! Иди, знакомься, беседуй... Окольным путем Пшенкин выведал, что у полковника дача есть, в прекрасном, почти заповедном месте. Но кедрачей там не было. И бани тоже. А полковник, по разговорам, и кедры любил, и парную с березо­ вым веником. «Тогда в Петушках ему быть — не устоит!» — решил про себя Пшенкин. * * * Лесть и лукавство давно завладели нутром Автонома Панфилыча, но пользовался он ими с оглядкой и осторожностью: приберегал к месту и к случаю. Открытая лесть мерзка и оскорбительна. Иному польсти, а •он, гордец, в рожу плюнет. Случалось с Пшенкиным так! Попадал по неопытности. Плевать не плевали, но отворачивались. И научился хит­ рить, обманывать тонко. Наряди ее, лесть, припудри — и уже другой колер. Да приправь-ка рассыпчатым смехом, жестом широким. Но осто­ рожен должен быть этот жест! Пшенкин к чужому локтю едва прикаса­ ется пальцами. Прикоснется и тут же отдернет, как от горячей плиты: не подумали бы, что он в равные лезет. И тут непременно вопросик: «А вы в Петушках еще не были? Были! А дом мой не видели? Нет! И в пруду карасей не ловили? И в бане с душистой мятой никто вас там не попарил? Ну и малина-ягода! Приезжайте ко мне, ворота и двери — все распахну!» Так он, будто по маслу, подъехал и к Троицыну. Наметанный взгляд Автонома Панфилыча узрел в полковнике человека, что называют, про­ стого, лишенного всякой кичливости, хотя вон и чин, и место солидное, и колодок на кителе — целый «иконостас». «На каком фронте пришлось воевать?» — осведомился Пшенкин. Троицын назвал и фронт, и места, где с боями прошел до самой победы. «А я на разгроме Квантунской крещен! Помяло легко, слава богу, со всех сторон цел, штопки не видно... Но испили и мы свое лихо в Маньчжурии! Тоже по ноздри досталось...» Троицын угостил Автонома Панфилыча сигаретой, и тот сигарету взял с благодарностью, размял неумело и задымил, хотя не был курящим отроду и табачную вонь не переносил. Званый высокий гость приехал, как обещал—в субботу. Погулял в кедраче, попил квасу и, будучи родом сам из деревни, похвалил кресть­ янский уклад. «Ну и поистязал я сегодня себя!» — сказал после бани Троицын. «Березовый веник да мята...— распахнул руки Пшенкин.— Жить без них не могу! Еще от ломоты в костях люблю натираться крапивой!» «Не страшно? Жжется ведь люто она»,— расслабленно говорил Троицын, утирая лицо от обильного пота. «В том и сила, что жжется! — смеялся враскол Автоном Панфи­ лыч.— Не-ет, я горазд крапивной себя похлестать!» Полковнику здесь очень нравилось. Пшенкины видели это, доволь­ ные, переглядывались и выставляли на стол угощения. Туся поставила 2 *