Сибирские Огни, 1978, № 1

18 ВЛАДИМИРКОЛЫХАЛОВ Поразмыслить ладом да здраво — не строевой Вакулик, не годится для службы в армии, потому что ушиблен природой в самое темечко. Фелисата Григорьевна мысли супруга одобрила и знай теперь по торапливала: «Спеши да подлаживай, чтоб промашки-осечки не вышло!» * * * Не зря собирают Пшенкины разных ученых людей, дают им и стол, и кров, водят гулять под кедровые своды. На отдыхе, на природе, много­ мудрые рассуждают — не потухает, не киснет их ум! О чем только спор не'заводят... Вселенная... Плазма... Гены..: Слушает Пшенкин, бывало, и непонятная гордость его одолеет: и он к тем рассуждениям высоким причастен, и он может слово вставить! Ни к кому в Петушках не при­ езжают ученью — доктора, кандидаты. А вот к ним — завсегда. Умеют завлечь. Умеют и выгоду выжать... Гостям разговор на природе — беседа, точат умы, языки. И Автоно- му Панфилычу тоже гимнастика умственная. И он себе, как воробышек, зерно к зерну собирает. Ум у Пшенкина цепкий, мужицкий — ко всему льнет, про запас складывает: авось, пригодится! Н пригодилось же вот, припомнилось, как вели у него разговор био­ лог один и врач о наследственности. Пшенкин слушал, молчал, а потом и свое изрек слово. 4 «А если, к примеру,— начал он вкрадчиво,— я поросенка кастриро­ вал... Лишился он этих... генов?» Ему отвечали с улыбкой воспитанной снисходительности, что в из­ вестном, мбл, смысле — да. И пояснили вопрос как можно доступнее. Всей сложности дела Пшенкин понять был не в состоянии, но от су­ ти кусочек-таки ухватил: по наследству передаются как хорошие качест­ ва вида (он тоже, выходит,'вид!), так и дурные, порочные. Тогда он это запомнил ни для чего, просто сделал зарубку на па­ мять. И не ведал, что через год ему вспомнится со щекочущей радостью: Вакулику в армию, а Вакулик— больной! Приглядеться ладом — парень что надо, высокой меры юнец. И трезв, и умен, и таланты в нем. А того и не знают, что губы синеют, бледность в лицо лихорадкой бросается, спросонья с постели вскакива­ ет, в сад убежать норовит. Может, лунатик у Пшенкиных сын, а его в войска призывать собираются. И куда он годится такой? Себе и другим наделает бед! Антоном Панфилыч с этими мыслями не пошел — побежал по вра­ чам, по комиссиям. Вакулика с разных сторон, изнутри и снаружи обследовали и ничего подозрительного не усмотрели... Несколько дней в доме Пшенкиных было затишье. Фелисата Гри­ горьевна бледной тенью ходила из угла в угол, из рук у нее все вали­ лось; напускалась на дочь ни с того ни с сего. Пшенкин сопел и молча отвешивал сыну нешутейные подзатыльники. «Сила есть — ума не надо! Ты мозгой шевели,— напустилась на него Фелисата Григорьевна.— Мелкую рыбку ловишь. Ищи покрупнее кого в этом деле пособника!» Пшенкин не спорил, не возразил ни слова, потому что всегда призна­ вал особую власть жены над собой. Новый толчок для размышления был дан, и Автонома Панфилыча озарило: немедленно надо зазвать полков­ ника Троицына из военкомата. И петушковский лесник отправился в город...