Сибирские Огни, 1978, № 1

СВЕРЧОК 13 вайся... Странные они с матерью люди! Кажется мне иногда, что я по­ нимаю их. Иногда понимать отказываюсь... Есть одна просьба к вам. — Пожалуйста... — Когда вы пойдете опять на восходе на речку гулять и купаться, возьмите меня с собой. — Я постучу на веранде в окошко. Проснетесь? — Я чутко сплю... Мне прогулки нужны. Чувствую слабости в серд­ це. Один тут знакомый врач просто гонит ходить по росе босиком. — И купаться утрами в тумане! И плавать в парной воде! И на пес­ чаной косе играть в догоняшки! Я без шуток... И он прикоснулся рукой к ее острому, чуть вздрогнувшему плечу... 2 Дом Пшенкиных жил по своим, давно заведенным порядкам... Автоном Панфилыч и Фелисата Григорьевна всегда горды были тем, что водят знакомства с большими людьми, с которыми хоть и при­ ходится хлопотно, но зато потом слава и всякая выгода. Бывали недели «без продыху», когда гости валили не только по праздничным дням. Но перед каждым ворота распахивались, каждому «сортному» и «козырному» гостю отвешен бывал поклон и отдано руко­ пожатие. Важные лица тут появлялись всегда, по выражению хозяев, «к масти». Иных же прочих у Пшенкиных не принимали... Долгожданных, желанных первой встречала Туся. Она выбегала к воротам на заполошный собачий лай, изображала на лице радость и удивление, округляла красиво большие глаза, хлопала звонко в ладоши, быстренько укорачивала Колчану цепь и отпирала засов. Все движения, ужимки заучены, точно рассчитаны. Голос поставлен, и фраза готова всегда: «Здравствуйте! Проходите! Мы рады! Мы ждем!» Неизменно она повторяла эти слова много раз, кланялась и улыба­ лась. Роль «встречающей девочки» она начала исполнять с малых лет и так к ней привыкла, что временами впадала в тоску, когда в доме у них наступало затишье из-за ненастья летом и трескучих морозов зимой. «Милый, живой, китайский болванчик». Так назвал Туею однажды ста­ рый профессор-медик, приласкал и обнял. Она не обиделась. Ей было тогда лет двенадцать. Но, вспомнив об этом года четыре спустя, она застыдилась, зарделась — в ней пробуди­ лись гордость и самолюбие. С тех пор ей стало не по себе скакать соро­ кой к воротам, улыбаться и повторять надоевшую до оскомины фразу. В глубине своего существа она презирала себя и негодовала на мно­ гих из тех «козырных» гостей, кто продолжал в любой час дня и ночи являться в их дом. Внешне, однако, Туся ничем своих чувств не выказы­ вала и простодушно, сердечно для постороннего глаза продолжала ис­ полнять капризную волю родителей. Они-то именно и считали, что дочь их мила, красива и роль «встречающей девочки» ей подходит как нельзя лучше. Мать с отцом будто нарочно не замечали, что их Туся уже давно не ребенок, и продолжали покрикивать: «Зыркни в окошко, сверчок! К нам ведь идут!» Было одно обстоятельство, смирявшее Туею: она любила подарки, а гости на них бывали щедры. Кто искренне, кто с притворной ласко­ востью одаривал шустренькую девчушку бантами, мячами, куклами, плюшевыми медведями. От кукол маленькая Туся особенно приходила в восторг. Они рано в ней пробудили материнское чувство. В шесть лет Туся Пшенкина заявила, что «купит» много детей, не то что у мамы с па­ пой— она да Вакулик. Был тогда еще жив ее дедушка по отцу — Пан-