Сибирские Огни, 1978, № 1

142 ЛЕОНИД ЧИКИН — Впрочем,— сказал я,— в рассказе есть и о портсигаре. Слушай дальше... По ходу пьесы немецкий офицер допрашивает пленных. Один сразу отказывается отвечать, и его уводят. Немецкий офицер — его играл Венка по прозвищу Шест — начинает допрос другого красноармейца, которого играл я. Потом нем^ц предлагает нашему бойцу выступить по радио, сказать, что с ним хорошо обращаются, призвать своих товари­ щей переходить на сторону немцев. Советский солдат соглашается, но начинает кричать в микрофон не то, что хотел офицер. Он кричит о том, что фашисты — гады, что их надо всех убивать... Небольшое отступление. Отрывок из рассказа. «Немецкий офицер вскакивает со стула и кричит: — Прекратить! Но я не могу прекратить, я продолжаю: — Убивайте гадов! Они несут нам смерть! Венка выбегает из-за стола, хватается за кобуру, сейчас он выхва­ тит пистолет и будет стрелять. Вернее, стрелять за сценой должен Сова. Но кобура у Венки почему-то никак не расстегивается, и Сова не может стрелять, а поскольку нельзя же молча смотреть на такой позор, я кри­ чу одни и те же слова: — Убивайте, уничтожайте фашистов!.. И тогда Венка, видя, что ему в ближайшие секунды не справиться с заупрямившейся застежкой, подбегает ко мне и бьет меня ладонью по щеке... Такое отступление от текста мы не собирались делать, я твер­ до помню, что в тексте такого не было... Тогда я бросаю репродуктор на стол, размахиваюсь и тоже вношу добавление в пьесу — сильно бью Венку по щеке. Фуражка донского казака катится с его головы мне под ноги, один «Железный крест» отрывается от мундира. Сцена, составлен­ ная из шатких столов, качается, Венка проваливается в щель между столами и, взмахнув руками, падает... ...И в это время за сценой раздается долгожданный выстрел, но свет, который по нашему замыслу должен погаснуть, горит: Генка Сова, поскольку он был занят звуковым оформлением, не успел справиться со световым, он погасил лишь одну лампу, ту, что ближе к девятому клас­ су... ВыстреЛ-то раздался, а я не падаю, вижу, что пистолет у Венки в кобуре, и зрители, конечно, понимают, что не он стрелял. Но не стоять же на сцене истуканом, поэтому я вновь кричу: — Не сдавайтесь, не сдавайтесь, товарищи! Краешком глаза отмечаю, что Венка, наконец, справился с застеж­ кой, вытащил пистолет и поднимает его. Но я вижу и другое: Сова, по­ гасив одну лампу, теперь возится за занавесью с берданкой, перезаря­ жает ее и сигналит мне своими круглыми глазами: давай, выдумывай еще что-нибудь! Но я выдохся и ничего нового придумать не могу. — Уничтожайте гадов! Бейте фашистов!.. Грохает выстрел. Я падаю. Но вторая лампа продолжает гореть и освещать сцену, Я дотягиваюсь рукой до репродуктора, привстаю на од­ но колено и хриплю: — Не сдавайтесь... А Генка Сова, которому досталось столько ролей в этой пьесе, бе­ жит по сцене из одного угла в другой и гасит лампу. В полной темноте Венка кричит ему: — Выключить микрофон!