Сибирские Огни, 1978, № 1

140 ЛЕОНИД ЧИКИН — А знаешь что, Василий? Давай-ка никаких гостиниц сегодня, а пойдем ко мне. Он согласился! Мы сели в троллейбус, который довез нас только до Дома офицеров, одну остановку мы прошли пешком, а потом долго стоя­ ли у здания бывшего Совнархоза: как назло, никакого транспорта в на­ шу сторону не было. День был мартовский, теплый, таял снег, бежали ручьи. Правда, к вечеру, а уже был шестой час, начало подмораживать. — А идти-то далеко? — спросил Василий. — Да тут три остановки... Во-он те дома! — я показал на площадь Калинина. — А чего ж стоим? Пошли... Когда мы свернули с проспекта во двор, к дому, где я живу, он ос­ тановился. — Что — уже пришли? — Да, вот вторая пятиэтажка... — Как же так? — спросил он.— С пустыми руками идем. Домаш­ ним твоим ничего не купили... Я попытался отшутиться, что, мол, женский день уже прошел, что мы идем не за этим, но он был непреклонен. — Нет. Неудобно все-таки. Я понял, что уговаривать его бесполезно, что он может и обратно повернуть, когда мы уже у цели, и предложил пройти чуть дальше на улицу Дуси Ковальчук, где тогда еще был небольшой канцелярский магазин. Ну, конечно, как всегда бывает в таких случаях, ничего суве­ нирного в магазине не нашлось, он купил письменный набор — ручку и карандаш... В тот день у меня собиралась небольшая компания, и мы с Васили­ ем оказались единственными «нарушителями» правил хорошего тона: •явились раньше назначенного времени. Потом один по одному потянулись другие приглашенные. Мужчи­ ны проходили к книжным шкафам, женщины — на кухню, откуда они, как с капитанского мостика, но только значительно решительнее и ча­ ще, командовали: «Откройте баночку! Нарежьте сыр! Поднесите! По­ дайте!» Василий, которого указания «командиров» не касались, временами оставался в-комнате один. Наконец, мужчины, выполнив все поручения, исходившие со стороны кухни, собрались в дальнюю комнату на послед­ ний, перед тем как сесть за стол, перекур. И только тогда завязался ос­ торожный разговор о литературе, об артистах, о кино... Кто-то расспра­ шивал Василия о его ролях* кто-то о режиссерской работе, кто-то о рас­ сказах... На все вопросы он отвечал коротко, не вдаваясь в подробности. Ему хотелось здесь отдохнуть, а не о делах говорить. Потом он сам ре­ шил повернуть разговор в нужное ему русло... — А помнишь? — вдруг спросил он у меня, едва закончив разговор с очередным собеседником. (Ну вот, подумал я, опять это «а помнишь?», после которого я должен долго и мучительно напрягать память, а потом радостно кивать головой: помню, помню, как можно забыть такое? — хотя в самом деле не помню ничего, что связывало нас в детстве...) — А помнишь, как ты был режиссером в нашем школьном драмкружке? Разумеется, я об этом помнил, но только не понимал, почему он спрашивает о драмкружке. Я даже удивился: — Режиссером?.. , — Ну, руководителем, или как там еще... Дело не в названии... Ка­ кую-то пьесу ставили... Распоряжался-то ты... Стрельба там еще была... А мне роль дал маленькую-маленькую... — Тебе? — теперь еще больше удивился я.— Тебе роль?