Сибирские Огни, 1978, № 1

МЫ НА ЛОДОЧКЕ КАТАЛИСЬ 105 — Тысяч пять для начала — не менее.— И сделала губы бантиком. — Пять? — шеф, поперхнувшись, закашлялся, но потом, принату- жась, снова озирнулся по сторонам,' выдавил: — Многовато, но сыщем, Изида Семеновна.— И замер, как под гипнозом. — Инструменты для оркестра еще надо,— ласково щурила глаза Изида. — И на это сыщем,— соглашался шеф по инерции, ничего не со­ ображая, не слыша даже собственных слов: он, уже окончательно за­ гипнотизированный ее глазами, начинал шаять, поддавался ей на все ее прихоти, называя ее про себя Лапотуней. Изида это прекрасно поняла, не стала больше терзать шефа, а только на прощание сказала: — Давай наедине, Гоша, друг друга не навеличивать. Хорошо?..— и чуть не слетело с ее губ: «Мой милый», но так она это сделала, что шеф почти расслышал желанные слова. — Хорошо, Изида,— растрогался шеф от такой чуткости своей со­ трудницы.— Хорошо. Я, я очень рад.— И явственно прошептал с интим­ ным прихлебом: — Ла-по-туня. — Вот и славно,— и опять он услышал: «Мой милый».— Я выеду пораньше, чтоб не было подозрений. Из Питера в Москву прикачу поез­ дом. Встречу тебя в Домодедово. Хорошо? — И опять он слышит: «Мой милый». — Я р-рад,— только и мог, заикаясь, пролепетать обморочно шеф в ответ на такой гениальный план. - — Радоваться потом будем,— щекотнула она его смешком. И когда, грациозно послав шефу воздушный поцелуй, закрыла за собой дверь, он, с хрустом потягиваясь за столом, сладко простонал: — Ла-по-туня ты моя! Певунья милая! ...Шеф вернулся из командировки настолько возбужденным, про светленным и радостным, что сотрудники, глядя на него, не могли на­ дивиться и наахаться. На субботнике, устроенном шефом по уборке тер­ ритории базы, он сам принял активнейшее участие и, работая, весело и легко напевал уже всем известную любимую песенку руководительши художественной самодеятельности «Мы на лодочке катались...». Правда, песня у него выходила не ахти как славно, сиповато, с хрипотцой, не­ впопад с мелодией, но зато он сам совершенно забывался и глох, как глухарь на токовании, и было смешно и трогательно смотреть на рыхлого верзилу: таким сентиментальным его еще никто не видел. Раньше, быва­ ло, всех поднимет, собьет в артель, а сам равнодушной глыбой в стороне стоит пузо покачивает да в карманах руками шарит, а то ослепло бро­ дит по двору, тычется в углы, распоряжения дает, чтобы совсем не уснуть. А тут, на тебе, сам с метлой и лопатой носится по территории, что угорелый черт на святках, и знай себе напевает: «Мы на лодочке катались...» Перелицевался шеф неузнаваемо. Даже ^ пузо подобрал, ужался легким сделался, в глазах появился горячечный блеск. Он все делал нервозно, быстро, часто невпопад, как и пел песню, за- полошно на всех орал, а потом в одиночестве плакал, не скрывая все это перед своим Шуриком. . . ____ Его шофер разводил руками и уже напрямую, в глаза Изиде говор^л^^ р^зида|Ты от паразита! Что ты с моим шефом сотворила? — Человека, Шурочка! Человека! __ Ха, человека! И где этот человек? Когда появится? вылупливал глаза Шурик, любопытной обезьяной оглядывая женщину. __ Как, то есть, где? — промаргивалась Изида, зацепленная хитрым словом Шуры — На что ты намекаешь? Могу и доложить!