Сибирские огни, 1977, №12

— Но вас, как я понимаю, катанье на одной ягодице прельстить не может? — Я эпикуреец, Глебушка, люблю жизнь с удобствами и комфор­ том. -— Д а и другое: баран растет медленно... — Деньги быстрее... Вот, вот! — Сурошников осклабился.— Копей­ ке положено взлетать, как жаворонку. Насколько я помню себя — в гимназии, университете, в своих путешествиях за границей — я посто­ янно мечтал о красивом деле. Д аж е внешне. Дом, где продают и поку­ пают, должен быть самым красивым в городе. Пока же в лучших домах отпевают покойников и сгибают выи перед иллюзией бога. — Вы не верите в бога? — Бог — это дело, Глеб. Я продаю туши в лабазах, построенных хорошими зодчими. Это моя религия и революция. Вы чему-то улыбае­ тесь, Глеб! — Одной мысли. Думаю, что красота дела для вас не в пряничном домике, где торгуете. А в числе этих домиков. Суродлников озадаченно присвистнул: —' Ваше отношение ко мне и к тому, что я делаю,— обидно,— ска­ зал он, возвращая винчестер на место.— Полагаю, приумножение вся­ кого богатства добродетельно. Варенька богатеет душой, вы—талантом, и я радуюсь этому. Так не обходите же и меня своей радостью. Мое богатство — такое же благо, как и ваше. Мышецкий возразил: это несопоставимые вещи. Истинный работ­ ник искусства — не купец, он не признает наживы за счет того, кто хо­ тел бы насладиться его произведениями. Разговор стал нервным, не­ сдержанным, и зять с тестем поссорились. Ссора была настолько глу­ бокой, что полного примирения так и не наступило. Все последующие годы Варенька, преданно любившая обоих, страдала от их вражды, и едва ли не главным смыслом ее жизни было постоянное деятельное стремление сделать их друзьями. Теперь г-н Сурошников ехал с Урала, где шесть лет назад обосно­ вал крупное предприятие, названное им «Русской сталью». Сидели в гостиной под китайскими фонариками. Три кожаных кресла с разных сторон низенького столика под кру­ жевной скатертью. Три полные рюмки — давно уже полные. Сурошников говорил, что он нежно любит свою дочь и зятя и ему мучительно трудно приглашать их на чужбину. Но он уже опоздал од­ нажды, прочесал колено, а когда потащил по железной дороге полгоро­ да, не. чемодан, не тысячу чемоданов, а полгорода, было уже поздно. Очевидно, во всяком плохом есть чуточку хорошего. Бедствия с заводом открыли ему глаза на вещи роковые и очевидные: солдатам нечего з а ­ щищать, офицерам некому молиться. — Куда же теперь? — спросил Мышецкий. — Сначала в Китай. По библейскому канону, Глебушка. Где будет богатство ваше, там же будет и сердце ваше. — Наше богатство здесь, в России,— сказал Мышецкий и поглядел на Вареньку. Она отвела заплаканные глаза и стала разглаживать платье на ко­ ленях, поднятых скамеечкой. Гость повел головой, как бы выражая страдание, о котором нельзя сказать, и задумался. Он не походил на человека, перенесшего крах миллионного дела. Мыканье по тупикам и разъездам немного подсуши­ ло его, острее стали скулы, темней лицо, но и прибавило ему молодце-