Сибирские огни, 1977, №12

безудержная как у нас, нет буйного пробуждения, шума ручь­ ев, Здесь и подснежники-то не в пример русским, они вовсе не пахнут свежестью. Минувшая зима была поразительно мяг­ кой, на рождество было 17 тепла, и я всю зиму ходила в зам ­ шевых туфлях и в тоненьких чулочках. Трава не засыхала, бы­ ла зеленая, а в саду на клумбах, под хвоей, всю зиму цвели крупные двухцветья Ивана-да-Марьи. В комнате у меня полно гиацинтов, тюльпанов, свежей гвоздики, такой прекрасный аромат, и мне почему-то представляется наша русская Пасха. И тогда мне видится детская в нашем доме. Мне часто видится наша детская, и почему-то с улицы, через опущенную занаве ­ ску, через кружавчики и обязательно вечером под лампой с зеленым абажуром . Там, в нашем доме, мое большое счастье, которое я так мало ценила. В Праге тьма иностранцев, все знаменитости мира, и, ты знаешь, я уже встречаю русских, бежавших сюда. Недавно я была на «Пане Твардовском», так вот приму в спектакле танцевала одна общепризнанная чаро­ дейка нашего балета. Я могла бы сейчас без помощи граммо­ фонной пластинки слушать тех, кто из старой России гремел на весь мир. Второе письмо из Праги Кафа получила минувшей ночью. Его при­ мчал «конь», вновь прискакавший после долгого перерыва. Д а , детская! Милая детская! И лампа. И занавески. Но почему рассказ о весне? Ведь на улице начало осени? Ах, вот что: много раз принималась писать и бросала, так как не было надежды, что письмо дойдет до России. С чего я начинала?. Д а , с наставлений, преподанных жизнью. Потом цветы и Родина. Ну, а теперь о тех, кого я по обыкновению называю любящими рабами. Ты вправе знать, кто заменил мне тебя, мою светлую страничку жизни, маму, отца, брата Егорку. У Юзефа два .брата. Младший, Ян—элек­ тромонтер большого завода, ужасный любитель цветов. Дамы, бывая у меня, называют его бестелесным — это мальчишка не от мира сего. Лишенный всякой практической жилки, он нежен и чист, как барышня, хотя под всем этим и угадывается силь­ ная личность. Впрочем, сильную личность я, пожалуй, приду­ мала. Он мечтает построить громадный справедливый завод, завод-братство, с бесплатным столом и больницами для рабо­ чих, с виллой на Адриатике. Пока же это наивное мечтатель­ ное дитя живет миражем выигрыша больших денег для своего справедливого завода, .имеет уйму билетов на всяческие лоте­ реи, но до сих пор у него ничего путного не выходило, да и не выйдет, пожалуй, так как это не баловень судьбы, а заброшен­ ный пасынок. Баловнем же судьбы справедливо назвать стар­ шего из братьев, Карела. Э т о— человек громадного самомне­ ния, модник, спортсмен во множестве амплуа, он то и дело пропадает в горах, на ипподроме. Карел расчетлив, как мил­ лионер, и, конечно же, мечтает жениться на миллионах. И ж е ­ нится, я думаю, так как мечты его не беспредметны. Карела я не люблю. Зато в доме это сознающий себя кумир и любимчик матери. По моей терминологии, Карел — такой же мой любя­ щий раб, как и его братья, но это всего лишь терминология. Любящий — да, но не раб, а господин. Правда, пока только в