Сибирские огни, 1977, №12

рядки и... оружие. Отчетливо, как на панораме военной игры в ящике с песком, кавалькада поезжан развалилась надвое, и теперь с лысого кру- тяка одна ватажка стекала на перехват, другая заходила в тыл госпо­ дам Гикаеву и Лоху. — «Чтобы не споткнулся конь вороной»,— пропел, скаля зубы, под­ хорунжий.— Худо, господин генерал! — К реке! — крикнул Гикаев.— Левее устья я видел обласок. Отбойное течение заиграло обласком, как щепочкой, и выметнуло далеко на стремнину. Лох снял сиденье — весел не было — и, ложась на борт, стал выгребать к другому берегу. На этом же, близко у воды, стоял, вскинув голову, негодующий красавец Мавр: измена их превос­ ходительства глубоко задевала гордую душу раба и друга. Кобылка под­ хорунжего, зябко потряхивая концом повода, трусила вдоль берега. А с холма, будто горох о жестяной противень, ссыпаясь, трещал перестук погони. Миг, еще миг и, роняя на белый песок ошметки пены, кони вы ­ несли на берег обе ватажки. Одни всадники с ходу грузли в воде и тут же поворачивали на сушу: вода катилась тяжело и мощно, другие взды­ мали лошадей, оглядывая оба берега, третьи, кинув поводья, соскакива­ ли на песочек, падали и стреляли, пристраивая на мушку господ воен­ ных... Но вот суденышко ткнулось в противоположный берег. Гикаев и Лох вытащили обласок на сухое место и, оглядываясь, потянули к чаще. Цвикнула пуля. Лох натужно рассмеялся, глядя на генерала, и тро­ нул фуражку: вот, дескать, отмахнулся от пули. И тут же споткнулся. Мелкие шажки. Волочащийся носок сапога царапнул землю, лицо кло­ нится к коленям. И окаменел, скукожился с открытым, большим, как у рыбы, стонущим ртом. Гикаев увидел белое ухо подхорунжего, одно неправдоподобно белое ухо, какого прежде ни у кого не видел. Псэ, по­ думал он его же словечком и содрогнулся. Опускаясь на уродливое кор­ невище наполовину сгоревшей ветлы, подхорунжий старался не раз­ гибаться, а когда сел и увидел на животе растекающееся кровавое пятно, взгляд его выразил презрение и любопытство. 9 Шадра и его друзей министр Пепеляев принял на своей загородной даче. Он вышел к ним, розовый от послеобеденного сна, в демократиче­ ской русской косоворотке, в сафьяновых сапожках былинного гусляра, и был весьма внимателен. Нет, нет, господа, резолюции верховного наде­ лены той же обязательной силой, что и законы природы. Адмирал меня­ ет перчатки, но мнения его неизменны. Бумаги о помиловании Кафы в сумке фельдъегеря и следуют в Городища. Как, как? Подкрепить реше­ ние телеграммой и тем предостеречь трагическую случайность? Ну, что ж, разве что для,успокоения милой компании служителей Муз. Да, да, он сделает это сейчас же. Не волнуйтесь, не волнуйтесь! В комнате пахло подгорелым малиновым вареньем и вином, разли­ тым на скатерти. Прощаясь, министр клал руку на сердце и кланялся. Все это время старый художник сидел в заведении желтоглазого турка за чашечкой кофе, поглядывал на гарцующих турчанок, на двери, в которых то и дело появлялись новые гости; и слушал скрипку гуцула. Возвращения депутации ждала и бутылка шампанского, укутанная в бумажные кружева с ангелочком на синей пробке, единственная в Ом­ ске как уверял Кирюша. Компания ввалилась с шумом, начались взаим- • ные поздравления, тосты, Шадр тискал Савву, называл Фомой Невер­ ным махаракой, нелепым, кривым словечком, смысла которого не знал никто, включая самого Шадра, и в довершение ко всему — пальнул в 6. Сибирские огни № 12.