Сибирские огни, 1977, №12

сюда с Украины, из Белоруссии, с Северного Кавказа-, из Центральной России. Надо было поддержать этот поразительный народный порыв. Нужна была большая государственная стратегия освоения Сибири. Но вот деталь, показывающая, как представлял себе царизм Сибирь и ее масштабы: Николай I однажды приказал... сжечь в с е леса Сибири, а освободившееся пространство занять под поля, удобряя их золой сож ­ женных деревьев. Какой титан мысли! О многих подобных дикостях рассказывает великолепная книга Ни­ колая Михайловича Ядринцева «Сибирь, как колония», изданная в го­ роде Санкт-Петербурге, в году 1882-м, к 300-летию победного заверше­ ния похода Ермака. Голова кружится от фактов и цифр, приводимых историком! «Окружающие Сибирь моря, огромные реки, колоссальная природа, громадные запасы естественных продуктов открывают, по-видимому, обширные перспективы в будущности этой части света...— пишет исто­ рик,— Но в три столетия мы едва коснулись природных даров ее и кос­ нулись, должен сознаться, самым несчастливым образом». Почему Сибирь снова стала заброшенной землей? Русский царизм превратил ее в колонию. А колонизаторы одинаковы всюду: в Индии и Африке, в Сибири и Латинской Америке. Они — варвары, хищники, временщики. Как саранча, истребляют они богатства природы, грабят недра, убивают людей болезнями, голодом, бескультурьем. «После нас — хоть потоп!» — таков их пиратский девиз. В Сибири он был осуществлен особенно лихо. ...Вот царизм пытается заселить Сибирь. Стотысячными партиями гонят сюда из Центральной России воров, фальшивомонетчиков, аван ­ тюристов, убийц, «мазуриков» и прочую нечисть. Но... разве под силу жулью расширить просеку, проторенную землепроходцами? И вот уже Петербург и Белокаменная с ужасом читают о волне зверских убийств в Сибири. И — тускнеют рассказы о «золотом дне». Рождаются новые мифы о стране, где люди живут под землей, которую не греет солнце. Имя «Сибирь» снова стало устрашаюшим. В «Страну ужаса и мрака», как звали ее древние летописцы, при­ везли в кандалах вольнодумца Радищева. Тридцать пять лет спустя — молодых штурманов будущей бури, декабристов. Потом — Достоевского. По пыльному Сибирскому тракту брел в кандалах Чернышевский... Среди лесов и болот, вокруг рудников и шахт темнели угрюмые корпуса «централов» с толстыми решетками на окнах и золоченым дву­ главым орлом на фасаде. Под его крыльями Сибирь, утонула во тьме забвенья. Но в чем же все-таки дело? «Русским недоставало, во-первых: осно­ вательного изучения и знания естественных и антропологических наук. Во-вторых: призыва на помощь слабосильным, неразвитым русским умам могучих и несравненно более развитых умов европейских. Откры­ тие такой новой громадной области, как Сибирь, возбудило русские умы, в то же время как нельзя более ясно обнаружило умственную импотенцию русского народа»,— таково -^объяснение» видного историка А. П. Щапова. Так мыслил Афанасий Прокопьевич, вроде бы, прогрес­ сивный деятель и замечательный ученый. Но... зачем же так — о родном- то народе? Многие великие дела вершил талантливый, работящий народ наш в Сибири! До сих пор стоят сработанные русскими мужиками-плот- никами могутные деревянные дома в сибирских городах и селах. Привыкшие к строгости железобетона, мы, как поэмой, восхищаемся изумительно красивой кладкой первых кирпичных домов Новосибирска, их рассчитанной на века прочностью. Мы восхищаемся легкостью, строй­ ностью, изяществом мостов, построенных на Великой Транссибирской, смелостью русских инженеров, проложивших рельсы по обрыву над