Сибирские огни, 1977, №12

— А, понимаю. Простите, отвлекся немного.— Китайские усики Ло­ ха завертелись от прихлынувшего вдруг благодарного чувства.— Псэ! Спасибо за угощение, хозяин с хозяюшкой, сдаюсь! Он отодвинул от себя глиняную миску с кусищами обжаренной ба­ ранины, на миг в изнеможении отвалился на лавку и, вытирая платком жирные улыбающиеся губы, стал выбираться из-за стола. ■— Музыку! — весело крикнул он с чистого места, картинно клонясь вперед и закидывая одну руку за спину. Гармонист сделал брезгливое лицо и с медлительностью старого архиерея, творящего крестное знамение, переставил гармонь с коленей на табуретку, покрытую бархатной накидушкой. — Музыку! — еще веселее крикнул Лох, и усики его завертелись. Гармонист сплюнул через губу. •— Уважь! — попросил со своего места тысяцкий.— Ить не отпадут руки-то. — Уважит, уважит,— пообещал свекор-баткцнка и, повиснув боро­ дой над гармонистом, стал что-то шептать ему на ухо, все больше и больше улыбаясь встревоженным лицом. Гармонист отстегнул пуговку. Гармонь, лениво выгибаясь, показала всю свою длину, выпевая на басах разнесчастную «Могилу», и тут же перешла на сербиянку. Лох наклонился еще ниже, кинул обе руки в од­ ну сторону, потом в другую, и городская чечетка, с паузами, от которых холодело под ложечкой, стала интимным шепотком-перестуком завора­ живать гостей. Громче, громче, и вот уже плясун по-бабьи вскинул над головой маркизетовый платочек и ударился в такое, чего не все видели в своей жизни. Отчего девки родят? Самородину едят. Кабы знала это дело, ' Самородину не ела. И уже в сплошном хохоте этаким крадущимся лисом, разваливая толпу какой-то магической силой, подплыл к невесте и, показывая гла­ зами, руками, трясущейся грудью на пустое место, защелкал подошвами, как соловей. Невеста глянула на жениха, неспешливо скинула с плеча косу и пошла в притопочку, поводя у бедер ладонями и поворачиваясь. Когда перепляс кончился и коленопреклоненный Лсх, поникнув головой, стоял перед своей княгиней, Гикаев подошел к невесте и привлек ее к себе, заглядывая в глаза. — Горько! — крикнул Лох, вскакивая и обводя народ руками. — Я те дам «горько»! — На круг выметнулась та, давешняя, глаза­ стая и бедовая.— Ты чо баил, ядрена мать? Горько? Невесту лапать? Она выхватила из его рук маркизетовый платочек, вбилась клином между генералом и невестой и, отпихивая генерала мощным задом, за ­ колотила каблучками так сердито, что по столу поехали гусыни-четверти. Потом повернулась к генералу и, подергивая вскинутым платочком, за ­ дышала ему в лицо: Некрасивый, горбоносый Лезет девок целовать. Его носом горбоносым Только веники ломать. Минут через двадцать Гикаев и Лох вышли во двор проверить ло­ шадей. Лошади стояли под поветью у кормушек, и какой-то мальчуган, держа за спиной пустой мешок из-под овса, глядел на них зачарованньь ми глазами. Завидев хозяина, Мавр поднял над кормушкой свой тонкий