Сибирские огни, 1977, №12

нейшем виде». Просмотрел при мне распоряжение о помиловании и по­ нес Колчаку на подпись... Надсадно болит Душа. На, смотри. Шадр принял папку и открыл первый лист. Его красивое лицо вы­ разило внимание, потом по нему скользнула живая зыбкая тень, и оно стало озорным и чуточку заносчивым. — Ба! — воскликнул он, прищуриваясь.— Сиятельный Крейц на этом месте поцокал бы языком от восхищения. Он делает это раз в сто лет, но как?! И крикнул в сторону ближнего окна голосом дневального по ка­ зарме: — Кирюша! На выход! Кирюша, молодой, очень длинный, мосластый поэт в претенциоз­ ной куртке с жестким стоячим воротником, сполз с подоконника. И так как в этот же миг смычок гуцула ударил по струнам, он шутливо сло­ мался в его сторону всей своей верстой и гут же засеменил в такт скрипке, подпевая ей ненатуральным высоким голосом модной певички: Чем торгуешь? Мелким рисом. С кем гуляешь? С черемисом. Вставши за спиной Шадра, он с минуту вглядывался в рисунок и вдруг схватился за голову: — Ах, мамочка, ах, папочка, я вся не в себе!.. — Прекрати эти дрыгунчики, Кирилл! — потребовал Шадр.— Мне­ ние твое. — Недурственно, как разумею. Погоди, только теперь разглядел ее очи. Какие очи! Я готов любить эту женщину.— В голосе уже серь­ езные искренние нотки.— Прости, Иван. Друзья! Вам не приходила мысль, что искусство мешает нам жить. Я бы вот хотел ущипнуть, ска­ жем,- вон ту лакомую турчаночку. Она ближе, она живая плоть, но ху­ дожник околдовал меня, и вот я... я готов любить эту. Изображение на бумаге. Фантазию. Краски... Не возражайте, не возражайте, искусство мешает. Прихоть художника обращает наши чувства не на живых лю­ дей, а на придуманных. Скажем, на ту же Наташу Ростову, которой не было. На мадам Бовари, которой не было... — Эта была, Кирилл,— сказал Шадр.— Была и есть. Это автопорт­ рет Кафы. — Она такая? Кирюша ухватил 'за руку одну из турчанок и кинул вперед. — Гляди! — О! — воскликнула та, уставясь на рисунок в священном ужасе дикарки. — Ваша? Турчанка? — О! — повторила турчанка, несмело высвобождая руку и кла­ няясь изображению.— Очень, очень! Теперь вся компания окружала Шадра. Листы переходили из рук в руки. Последним их брал похожий на колдуна маленький сивенький дедок, учитель рисования с княжеской фамилией, владевший самой бо­ гатой в городе коллекцией картин русской кисти. Глядя на лист, он поворачивал к нему голову одним глазом, точно птица, и, подергивая ще­ потью свою колдунскую бороденку, что-то шептал, бесстрастно и моно­ тонно, как дьяк, читающий часы. Принимая и передавая листы, он дер­ жал их бережно, не пальцами, а ладонями, и лицо его всякий раз было торжественно и гордо. В паузах он сидел с закрытыми глазами и долж­ но быть повторял что-то в памяти. Неожиданно он встал, поправил ман­ жеты с запонками из яхонта, оглядывая всех блестящими глазами. Бы- 5*