Сибирские огни, 1977, №12

деюсь, не успели еще попасться тебе на глаза. Стихи эти по­ кажи Григу и передай, что многие меридианы, лежащие меж нами, позволяют мне открыться перед ним в самых глубоких чувствах, не предъявляя доказательств и объяснений. А ты не заругаешься? Веточка кипариса не дошла, иссохла и стала пылью без запаха. А вот гранатовый лоскуток и стихи, отстуканные на отдельном листке заглавными буквами, оказались в целости. Только вот какой ж е это но­ вомодный поэт, если перо его умолкло еще в прошлом веке? Д а и сти­ хи? Кафа помнила их наизусть. к. Осенний ветер так уныло ' В полях свистал, Когда края отчизны милой Я покидал. Смотрели грустно сосны, ели И небеса. И как-то пасмурно шумели Кругом леса. И застилал туман чужую Черту земли. • И кони на гору крутую Едва везли. Григ — это Григорий, конечно. Он был соучеником Ольги, их общим другом, бывал в доме Баты ­ шевых, и, как выяснилось позже, каждая из сестер была полна к нему тайногр чувства, скрываемого показной откровенностью и бог знает ка ­ кими уловками. Разделенная любовь досталась Ольге. Но годы и дело, страстные годы и страстное дело часто разлучали их, и, конечно, там, в Праге, Таисия не знала, что письмо ее Кафа будет читать здесь, в тюремной камере, и что показать стихи Григорию она не сможет. И застилал туман чужую Черту земли. И кони на гору крутую Едва везли. Указывая теперь на Григория и на эти строки, Таисия как бы го­ ворила сестре: «Мне тяжко. Тяжко без вас, без России. Я одна». Но почему одна, если с нею Юзеф, его рука, их общая идея крас­ ной Чехословакии и тысячи их приверженцев? «У меня ерть все: парм- ские фиалки, любовь, лопаточка для торта». На мгновение Кафе уви­ делась девчонка-насмешница, ежеминутно готовая на самое неожидан­ ное сумасбродство. Но образ этот тут же потускнел и расплылся, как лунное пятно. «Исполняйте меньшую и посильную задачу». Что с нею? Для знакомства Юзефа и Таисии судьба выбрала Томск. Шел март восемнадцатого, хмурый, без солнца, часто валил снег. Кафа была тог­ да в Томске комиссаром юстиции, а младшая ее сестра бегала в уни­ верситет с тощеньким портфелем из черной клеенки и нагоняла страх на Сударыню Математику (выражение одного из учителей Таисии), поскольку ни Гаусс, ни Фурье, ни Лобачевский, ни один из ее достой­ ных работников не мог предложить для девчонки трудной задачки. Трудной задачкой-для нее стал Юзеф. Таисию и пленного чеха соеди­ няло сильное чувство, но вот никто в городе — включая комиссара юс­ тиции — не знал, допустим ли меж ними брак, именуемый законным. И все-таки брак состоялся. Законный. Свадьбу играли в Городищах, в