Сибирские огни, 1977, №12

В частности, такой точки зрения придержи­ вается Вадим Назаренко, утверждающий, что «в детективе события, которые должны быть раскрыты, являются тайной не только для действующих лиц, а и для читателя — на всем протяжении произведения. Именно так,— продолжает критик,— в классических образцах детективного жанра, будь то повести Эдгара По, или «Лунный камень» Уилки Коллинза, или рассказы и повести Конан-Дойля. Тайна для читателя, видимо, коренной признак детектива» '. И далее В. Назаренко делает вывод. «Де­ тективов пишется гораздо меньше, чем иногда кажется»,— заявляет он, решительно «отлучая» от этого жанра и А. Адамова с его «Делом пестрых», и Ю. Семенова с его «Бриллиантами для диктатуры пролетариа­ та», и О. и А. Лавровых с их знаменитыми «Знатоками». По мнению В. Назаренко, кни­ ги эти «отнюдь не детективы», а просто ро­ маны и повести «о работниках угрозыска», потому как слишком незначительную роль играет в них вышеупомянутая «тайна для читателя», слишком быстро мы, читатели, узнаем, кто есть преступник. На наш взгляд, критик здесь несколько односторонне подошел к проблеме тайны в детективе. Ведь сорвать маску с преступ­ ника, рассекретить его — еще не значит ис­ черпать тайну. Преступник может быть «вы­ дан» читателю сразу же после криминаль­ ного происшествия, но тайна-то сохраняется. Ибо читателя интересует еще и сама «тех-, нология» расследования, ибо он еще много­ го не знает: где, как, когда именно пре­ ступника изобличат и поймают. В «Астраханском вокзале», как уже было сказано, тайна преступления перестает быть тайной для читателя уже во второй главке. По теории В. Назаренко — детектив тут и должен кончиться. Но у Л. Словина, наобо­ рот, тут-то и начинается самое главное, са­ мое интересное. Следя за всеми перипе­ тиями операции «Магистраль», мы стано­ вимся свидетелями захватывающего поединка, где сталкиваются два интеллекта, две логики, где одна сторона делает все, чтобы запутать противника, навести его на ложный след, а другая — медленно, но вер­ но распутывает эти хитрые заячьи петли и ставит свои не менее хитроумные ловушки. И сколько тут всяких неожиданностей, слу­ чайностей, непредвиденных обстоятельств и открытий, порой круто меняющих весь ход операции! Повесть «Астраханский вокзал» — одна ' из лучших книг о работниках уголовного розыска и их нелегкой службе. Но все-таки главной авторской удачей стали отнюдь не образы людей в серых шинелях (которые у Л. Словина, прямо скажем, во многом традиционны, легко узнаваемы), а образы самих преступников. Их в повести двое: вор-рецидивист Кон­ стантин Филин по прозвищу Капитан, и учи­ тель из Юрюзани Илья Маевский. «Симби­ оз», на первый взгляд, более чем стран­ ный, но, как покажут дальнейшие события, 1 Вадим Назаренко. Загадка детектива. «Молодая гвардия». 1973. № 9. стр. 283. автор заставляет этих людей работать в па­ ре вовсе не по прихоти фантазии. И вовсе не из тех соображений, чтобы показать, что болото преступности может затянуть в свои недра любого неустойчивого, нечистоплот­ ного в моральном отношении человека и что перед законом все в равной мере от­ ветственны за свои проступки независимо ни от образования, ни от общественного положения. Два вора, хозяйничающих в ка­ мерах хранения Астраханского вокзала,— это две противоположности, как бы оли­ цетворяющие собой день минувший и день нынешний преступного мира. Примитив­ ный, хоть и не лишенный хитрости и изво­ ротливости Капитан, чьи запросы не про­ стираются далее ближайшей забегаловки, являет собой уже отживающий тип пре­ ступника. Время всех этих Капитанов, Ад­ миралов, Акул, Бичей уже прошло. Другое дело — Илья Маевский. Вот это уже, что называется, вор новой формации, идущий в ногу с «веком НТР». Прекрасно разбираясь и в современной технике, и в психологии людей, Маевский нашел «ге­ ниальный» способ присваивать чужое доб­ ро, не прибегая ни к каким видам насилия, ни к каким традиционным воровским ин­ струментам. «Преклоняюсь перед масшта­ бами»,— с подобострастием говорит Капи­ тан, когда Маевский посвящает его в свой план ограбления автоматических камер. И хотя Капитан уже тогда задумал и свой «план» — ограбить в конечном итоге само­ го Маевского,— эти льстивые слова он про­ износит вполне искренне. Капитан полно­ стью признает интеллектуальное превосход­ ство Маевского над ним и без колебаний берет на себя роль добровольного холуя и прислужника. Так Илья Маевский обзаводится личным адъютантом, получает «подсобного рабоче­ го» для исполнения своих «замыслов», а сам автоматически становится главарем со­ зданной им микробанды. Тут снова возни­ кает традиционный вопрос: почему этот человек встал на преступный путь, что по­ будило его, учителя средней школы, сту- дента-заочника института иностранных язы­ ков, стать еще «по совместительству» и комбинатором? На последнем курсе института Илья не­ ожиданно споткнулся: завалил сразу два экзамена. Беда не бог весть какая, но для Маевского она оказалась роковой. Болез­ ненно самолюбивый, он стал искать причи­ ну своих неудач не в себе, а вне, стал ва­ лить все на стечение обстоятельств, на фа­ тальное невезение. Вот тогда и> пришла впервые к Илье мысль: неужели нельзя достичь желанного без диплома, без нуд­ ного корпения над учебниками и конспек­ тами? В конце концов на образовании свет клином не сошелся, надо просто «уметь жить». В этом плане очень показательна сценка, когда Илья Маевский в первый день Ново­ го года приходит к Храмцову с дружеским визитом. Его по обыкновению встречают приветливо: проводят в гостиную, угощают чаем из дорогого сервиза. Но каким высо­ комерием веет от этого «гостеприимства»!