Сибирские огни, 1977, №12

ЕвгеннИ ИЯартышев * * * Испепелен полуденной жарой, спустился с гор в прохладное ущелье. Ручей по дну вызванивал свирелью и валуны расталкивал собой. Свисали сверху корни, как канаты, и где-то в вышине из-за ветвей, на прямизну досадуя лучей, глядело солнце вниз подслеповато. Казалось, ни живой вокруг души, все вымерло. Но вот из щели плавно краб крохотною звездочкой из камня вдруг выпал и куда-то заспешил. Потом другой, покачиваясь шатко, бочком, бочком — в стеклянный омуток, в расселинке уперся в восемь ног, клешни — вперед, как кулаки в перчатках. Неслышно, как подводный аппарат, со дна всплыла огромная лягушка. На голове квадратной, как подушка, глазища. Каждый —- тоже как квадрат. Уставилась, безбровая, в упор. Подрагивает зобик мешковатый. И, кажется, со мною, как с собратом, затеяла неслышный разговор. И чудится волшебная страна. И краб — не краб — боец в тяжелых латах. Тот паучок — не меч ли держит в лапах! Лягушка... не царевна ли она! И мыслится: какая все ж беда, не воровство, но что-то в этом роде, что ходим как хозяева в природе. Как гости же — почти что никогда. Лишь в редкий миг, из очень многих дней уединясь, издерганный, охрипший, осознаешь, как все-таки мы нищи с хозяйскою концепцией своей.