Сибирские огни, 1977, №12

— Контра! Мимо глаз глядит! — прижал Данилка своим молодым, уверенным баском и слегка стушевался: Чаныгин подал ему знак мол­ чать и спросил Григория, почему тот решил вдруг, что надо торопиться с налетом. Что за причина? — Душой чую, Степан. Чую и — баста.— Григорий перевел дыха­ ние, глянул на Пахомова.— Тут так, наверно. Беляки объявляют нам о замене, чтобы мастеровщина — шашки в ножны и притихла бы на какое- то время. Чего лезть в пекло: Кафа помилована. А сами тем временем возьмут ее в арестантский вагон, дескать, отправляем на каторгу, и за ­ мучают. Пока чехи и беляки ходят тут строем на представления чародея, сам бог велел нам сотворить свое чудо. — Не влезть бы в петлю. Сам знаешь, почему нельзя раньше. — Выхода нет, Степан. — Снова наладишь к Деду? — Я — к Деду, Грачев и Данилка — на пороховые погреба. Еще царствовала тихая черная ночь, когда от карьера на вершину холма и дальше Каменной падью поскакал к Таежной республике всад­ ник в замасленной рабочей телогрейке. 7 — Здравствуй, Куцый! Спасибо, малыш, самочувствие прекрасное. Чем я занята? Обратно мечтаю. — «Смирит не раз младая дева мечтами сладкие мечты». — Не подшучивай, замарашка! Сегодня я действительно мечтаю. — О чем же? — О будущем. Мечтают только о будущем. — Позвольте, позвольте... Тут есть такие, что мечтают о прошлом. О старых порядках и старом царе. — Для них это будущее, малыш. О прошлом же вспоминают. И пла­ чут. Одни строчат сердитые, а порой и подлые мемуары, другие плачут... Впрочем, плакать можно и о будуще!м. Но это уже слезы умиления и слабости. — Наверно, оттого, что будущее всегда лучше? •— Тут есть нюансик, мой друг. Конечно, будущее людей всегда лучше — для этого мы и живем. Зато настоящее, не знаю как это выра­ зить... Смысл такой: настоящее — это твое, твоя работа, по горло работы. И еще — первый шаг. Невозможно сразу сделать второй шаг. И в этом смысле настоящее лучше. А мечтаю я сейчас о хлебе для всех. Ты пони­ маешь, было бы очень здорово, если бы завтра каждая мама накормила своего ребенка. И завтра и всегда. Но дети все еще умирают от голода на глазах матерей. А матери все еще умирают дважды, сначала смертью своего ребенка, потом собственной. Ноша болезни неразделима. Я не логична? Потерпи, малыш, иначе я не смогу сказать тебе толком, что хочу. Ноша болезни неразделима. Пока стоит мир, из этого жестокого закона природа не сделала еще ни одного исключения. Болеть вместо ребенка нельзя. И даже слепая жертвенность матери видит это. Не сми­ ряется, но видит. А вот отдалить голодную смерть сына можно, если бы даже нельзя было отдалить самого голода. Надо лишь все отдать сыну. И мать отдает. Мне очень жаль эту мать, малыш... Сейчас я увидела себя в детстве. Красное платьишко. Я одна. Шпалы, Великий сибирский путь. И я — голодная девчонка. Очень голодная девчонка. А под насыпью великое сибирское море... Вот так, Куцый, мне еще нет и четырех, а я уже связываю себя с великими мира сего... Ничего не понял? Д а я к то