Сибирские огни, 1977, №12

— Хорошо. Но есть и мое предложение. Надеюсь, ваш ответ не окончательный. — Отнюдь, отнюдь. — Тогда кому ж эти сутки? Глотов отвел от лица дымящуюся сигару. — Дело в том... Он неестественно далеко откинул свою голову. Подбородок задрал­ ся вверх и прицелился, отдаленно напомнив атакующую перчатку бок­ сера. — Дело в том... Это очень прискорбно. Но ваша свеча уже догоре­ ла. Простите за невольный образ. Сообщая о трагедии, я не должен был... Это усиливает впечатление. Это попросту жестоко. Простите. — Дбгорела свеча? — Прибыл фельдъегерь. Из Омска прибыл фельдъегерь с вашим делом. То, что принято называть благоусмотрением верховного, состо­ ялось. — Короче? — Приговор конфирмирован. Адмирал подписал вам смертную казнь. — Покажите. — Я жду вашего «да». И если «да», все эти чудовищно страшные бумаги поедут с нами в Нью-Йорк. Это будет острая приправа к верни­ сажу в чисто американском духе: казнь уже была предписана. — И Крейц станет Ротшильдом? Не верю! Нет у вас конфирмации! — Есть, Батышева. — Простите, но этот номер вам не пройдет. Гони гумагу, как гово­ рят нашенские.чалдоны. — Не рвитесь к этой бумаге.—Тон торжественный и трагический.— С нее начинается казнь. Это последнее, что читает казнимый.— Он по­ думал и сказал то же самое другими словами.— После нее уже никто и ничего не читает. У вас же редчайшая возможность посмеяться над нею. Над страхом. Над комедией суда. Над вашими врагами. Над смертью, наконец.— Баритон сел на проникновенную, очень низкую но­ ту.— Ради этого я задерживаю исполнение приговора. Вы получаете двадцать четыре часа на выбор, который сто человек из ста сделали бы немедленно. Очнитесь! — На вас черное, прокурор. И сукно на столе тоже черное. А где луч? Что-то подобное ясновидению делало ее суровой. — Сутки! У вас сутки! Слышите? — Слышу, конечно. Но услышьте и вы: спасайте себя пока не поздно. За дверью повторился тот же почти неслышный, осторожный и вкрадчивый звук. Глотов метнулся к ней, стараясь не производить шу­ ма, плавно и мягко, и тотчас же распахнул ее. В тамбуре, удобно при­ валившись к стене, стоял и безмятежно курил Франт Коровьи Ноги. Выряженный в свой изысканный наряд, в шапочку в виде рукава с зо­ лотым крестиком на донышке, в шикарные бриджи из заморской диаго­ нали, он глянул на Глотова задумчиво сонным взглядом и, вынув изо рта цигарку, стал принимать позу исправного службиста. — Вот и застукали! — сказал Глотов весело.— Как говорят, любо­ пытному в театре нос прищемили. Да, что вы, господин полковник! Какое тут любопытствие. Я при исполнении. Под... штра... фовываю.— Франт с удовольствием взобрал­ ся на это трудное слово.— Человек с вами опасный. Ей што. Тигра. Да и случай был...