Сибирские огни, 1977, №11

на ноги, и выкликнул, именно выкликнул каким-то молодым петушиным голосом совсем неподходящее и несуразное: «Прямых слов о счастье быть не должно. От прямых слов оно тускнеет». Он скользнул взглядом по лицу адвоката, выражавшего всем своим видом крайнюю степень не­ доумения, и сказал, что хорошо понимает Горького, так как и у него, Саввы, есть кумир, без которого жизнь не имела бы смысла. Потом он сказал, что мужики правы, пожалуй, в своем убеждении, будто природа выше, или, как они говорят, старше науки. Только вот старше ли она искусства, устремляющего свой полет в самые далекие миры, времена и пространства? «Вот Врубель, к примеру,— стукнул он своим кольцом по столику.— Свой разбег этот художник нередко берет из того, что видит, от природы, но тут же вырывается за черту наблюдаемого и живописует придуманные им цветы и деревья, небо и долы с такой сатанинской силой воображения и так предметно, что придуманное, фантастическое кажет ­ ся вам натуральным и, в то же время, новым, не бывшим в подлунном м и р е н — да простят меня сугубые реалисты — будущим... Ага, скис­ л и !— крикнул он с каким-то злорадным удовлетворением.— Итак, Вру­ бель придумывает природу. А природа? Если хотите, я уверен, она най­ дет способ увидеть и восхититься созданиями художника. После чего цветы и деревья Врубеля ринутся в сады и парки Петербурга, Парижа, Лондона. Природа повторит человека». С последними словами я понял, что великий Савва зело пьян, и, сославшись на дела службы, снял с дрючка шашку и стал запоясываться. Потом мы стояли на горбатом мо­ стике. «Почтенный Глебушка,— говорил Савва,— помните, что я сказал вам давеча о рисунках Кафы? А-хи-нея! Если бы сама природа взяла в свои руки наши хмурые краски... Впрочем, не то. Природа! бессильна соперничать с человеком. Она не сделает того, что сделал бы Врубель или, скажем, Кафа... Не глядите на меня сожалеющими глазами, мой мальчик... Создав- человеческий мозг, этот... всеумеющий, что ли, и един­ ственный в своем роде уникум, природа возвысила над собой свою же частицу, и теперь эталон шедевра надо искать в творениях человека... Да , пока не запамятовал, большая к вам просьба: вы не могли бы оста­ вить мне рисунки Кафы еще на неделю? Зачем? Показать в Омске. Я еду к Колчаку за милостью и не сомневаюсь в успехе. Ну? Согласны». Я склонил голову, и это означало почтительность перед его миссией. Но лицо мое, думаю, было печально: очень уж долго запрягали эту .лошад­ ку. Конфирматор мог уже поставить свою подпись. 5 В те самые минуты, когда поручик Мышецкий, закрыв в стол днев­ никовую тетрадь, курил в постели, а брезжущее в его ногах рассветное окно дымилось серым и розовым, Колчак подписывал в своей ставке при­ каз следующего содержания. В дни великого лихолетья, в разгаре святой борьбы, когда на дело этой борьбы должны быть направлены все силы и все помышления верных сынов России, вновь обнаруживается и вновь распространяет'ся зловредная язва, которая подтачивает нашу государственную и военную силу с начала войны 1914 года. Поступающие ко мне сведения и многоразличные заявле­ ния, которые я слышу от многих ведомств, убеждают меня в том, что вместо дружной работы на пользу родины между р а з ­ личными ведомствами вновь начинается преступная рознь, уг-