Сибирские огни, 1977, №11

все-таки чем-то схожи? Чем же однако? Подобием чувства, которое воз­ буждают? Чувства? Ты решаешься произносить это слово? Савва, Сав­ ва! Зола не горит, зола остывает. «Ты видишь, какой смешной господин пришел к нам». Да , да, ты очень смешон, старик! Зола не горит, горит рана. Но рана ли это. Слишком светло, до упоения светло и отрадно на душе. В драмах и на холстах горит и зола. Там и скудеющие духом и те­ лом старики срываются в бездну, любят и погибают от любви. Любовь? Как горько на губах это слово. На красной дорожке битого кирпича показалась Ксения Владими­ ровна. Панама. Черные туфельки. Сумочка из черного стекляруса на длинном крученом шнуре. Подойдя к Савве Андреичу, перевела дыхание. — Уф! Летела, как помешанная. — Чего ради? — Тут должен был прийти один товарищ. A-а! Ей нужен какой-то товарищ. — Признаться, я отвык от этого слова. — От слова товарищ? — Она улыбнулась ему той чудесной улыбкой, которая делала ее совсем непохожей на Юнну.— Ничего, привыкнете... У него серьезное дело к вам. Понимаете? — Простите, не понимаю! Угрюмо сдвинув космы бровей, он потыкал тростью красную дорож­ ку, почему-то оглядел серебряный сапожок и, припав на трость, поднял мольберт. — Милая девушка,— сказал он,— не обижайтесь за преувеличение, для меня вы навсегда юный и уже старый друг. Я ничего не понимаю в этом предательском мире и ничему не удивляюсь. Простите старческое брюзжание. Вы думаете, это мольберт, источник не бывшей прежде кра­ соты? Шарманка! Я кручу шарманку, повторяя один и тот же извечный и унылый мотив. Куда бы я ни обратил глаза^ я вижу только шарманку. Белый свет уже не предлагает мне ничего нового, ничего честного и доро­ гого. Все серо, все однообразно и бесприютно. Прощайте! — Савва Андреич! — Кстати, с товарищами я не знаюсь. И привыкать к этому слову желания не изъявляю. Проводите меня до ворот. — Да, конечно.— Она взяла его под руку и, пытаясь шагнуть с ним в ногу, глянула на свои черные туфельки,— Как жаль, однако. Он вот-вот появится. Дело в том, что прошлой ночью пыталась бежать Кафа. По­ пытка не удалась. Гикаев свиреп, как знаете. — И что же намерен предложить мне этот... ваш... Она взяла из его рук мольберт и остановилась: — Поговорите с ним, Савва Андреич! — И у кого-то после этого явится возможность спасти Кафу? — У вас. И вполне реальная. — Реальных возможностей не бывает. Оттого они и возможности, что могут оказаться невозможными. Она поняла, что это почти согласие, и лицо ее просветлело. 4 Черно-атласный Мавр уже плясал под Гикаевым, Лох с почтитель­ но-важной улыбкой на лице открывал ворота, а генерал вдруг решил, что удобнее ехать на «фиате». Он вскинул руку с нагайкой, останавливая за собой ординарцев, и, соскочив на землю, бросил поводья адъютанту. Так лучше, думал он через минуту в машине. Без хвоста, без орди­ нарцев, один со своими мыслями. Д а и быстрее.