Сибирские огни, 1977, №11

первой в России демократии решается поднять руку на военачальника, открывшего ему путь к блистательной карьере. Щека дернулась, глаза оделись горячечным блеском. Ящик остался открытым. — Я хотел вас убить. И убью. Повторите приказание. — Какое, господин генерал? — Повторите приказание!.. — По прибытии в тюрьму... распорядиться о выводе Кафы из тюрьмы в тюремную контору... и подготовить к допросу. — Где? — В тюрьме, господин генерал. Штаб-ротмистр застегнул на кобуре пуговку, не выдавая при этом какого-либо волнения. Генерал между тем не торопился с продолжени­ ем диалога. Истина должна прорасти и утвердиться: он не посылал Годлевского за Кафой, Годлевскому предписывалось ждать своего ге­ нерала в тюрьме. — Н-ну-с! — подстегнул он через минуту. — Французы; как я знал, должны были начать свои стрельбы че­ рез город. Я жд ал их с минуты на мийуту. И боясь, что это может воз­ будить нездоровые эксцессы среди рабочих и сделать небезопасным ва­ ше движение к тюрьме... — Вы повезли Кафу ко мне? Болтовня! —Гикаев протянул ру к у .— Печать! Замшев ая торбочка с печатью перешла в руки генерала. — Зачем вы ее брали с собой? Самовозвеличиться в глазах дежур ­ ного, завладеть Кафой и потом передать Кафу красным? — Где этому доказательства, генерал? — Вопросы задаю я. — Простите, господин генерал. Но д аже самые строгие законы признают за подчиненным право на одно требование к начальнику. — Разъяснить обвинение? В нашем случае оно очевидно. Кстати, подхорунжий Лох подозревает, что Кафа следовала с вами без на­ ручников. Это была ловушка. Годлевский понимал, что Лох не высказывал подозрений, Лох утверждал. Он видел Кафу без наручников и утвер­ ждал , что видел ее без наручников. Картина, которую он живописал Гикаеву, очевидно, была так достоверна и потрясающа, что генерал встретил его выстрелом. Д аж е если допустить, что миссией маузера бы­ ло желание возбудить страх и тем создать атмосферу поднятых рук и раскаяния,— то и такая, по-своему чрезвычайная, мера могла быть вызвана лишь фактами, а не предположениями. «Лох подозревает». Ги­ каев ждет, как он, Годлевский, отнесется к этой его неправде. — Господин подхорунжий неоткровенен,— сказал Годлевский.— Он превосходно видел, что Кафа действительно была без наручников. Я снял их в пути. Позволю себе утверждать, это чистое джентльменст­ во, фамильная особенность рода Годлевских. Не совсем уместная здесь, но... Я осуждаю себя, господин генерал. — Рядом с переездом стоял паровоз, верно? — Так точно, господин генерал. — С него сошли люди? — Возможно. Правда, я видел только людей Лоха. — Только людей Ло х а ,— повторил генерал и пододвинул лампу к Годлевскому. Сияние облило руки штаб-ротмистра, его очень бледное лицо, жел ­ ваки на скулах. Чесучовая же грудь генерала, серебряные рядки газы­ рей, «Георгий» отошли в тень. Лицо его теперь виделось смутно, было такое впечатление, будто он ушел в засаду.