Сибирские огни, 1977, №11

Может ли он поставить последнюю точку до решения конфирматора? Посмеет ли? Ведь самоуправствуя, превышая власть, он ставит себя на место абсолюта. Нет, выше его! Заменяет, а возможно, и отменяет при­ каз Колчака. Отменяет? Разве это два приказа? Разве у Колчака есть для нее другое решение, кроме этого? Гикаев не самоуправствует. Он знает, что именно прибудет из Омска в сумке фельдъегеря, и исполня­ ет то, что прибудет. Это смерть взаймы. Смерть? Но, но, легче! — Таким способом эти погремушки не снимают,— заметил офицер. — Покажите, каким. — Вот так, примерно. Офицер придвинулся к ней и взял ее руки в свои. Щелкнул затвор. Разъятые клешни отпустили одну ее руку, потом другую. — Так лучше, конечно,— сказал он. — Откройте дверцы автомобиля, и будет совсем хорошо. — Не погоняйте судьбу,— сказал он с мягким упреком в голосе и кивнул перед собой,— Шофера не остерегайтесь, он глух от рождения. На мгновение она почувствовала себя в заговоре с ним и ужасну ­ лась этому своему чувству. Что же происходит? И кто этот человек? — «Правительственный вестник»,— сказала она,— назвал меня волчицей в капкане. Офицер не отозвался. — Капкана теперь нет,— продолжала она, показывая на свои сво­ бодные руки.— Вам не страшно? — Может быть, и страшно. Поглядывая через стекло на отбегавшую насыпь, офицер был бе­ спокоен, и она поняла, что ответил он не ей, а голосу внутри себя, своей думе. Что же происходит,— подумала она. И что делать, когда машина остановится? Пинком в дверцу и — на волю. Но кто и что будет ждать ее за дверцей? Пустынная улица, освещенные окна комендантского уп­ равления, подъезд с сонным часовым и офицером? Гарцующие казаки? Впрочем, возможно и другое: — Проявляя исконное великодушие, верховный правитель дарует вам жизнь. Смертная казнь, назначенная присутствием военно-полево­ го суда, заменяется пожизненной каторгой. Так скажет Гикаев. Скажет такое, что страшнее смерти. Ты настолько ничтожна, услышит она за этими словами, что, и по­ лучив жизнь, сможешь угрожать делу верховного не больше, чем из мо­ гилы. — Господин Рамю! — услышит она далее тот же голос,— Мы твер­ до рассчитываем, что ваше правдивое и талантливое перо найдет время объяснить З ападу истинный смысл нашей демократии, наших судебных установлений. Нет, скажет она в ответ. Не играйте комедию, генерал! А вы, господин Рамю, спросите гене­ рала, по законам какой демократии были загублены им два мальчика, посмевшие прочитать красную прокламацию. Под шинами зашелестела вода. Мягкий вираж. И, задирая к небу тупое сверкающее рыло, автомобиль полез на н а ­ сыпь. Голубая каемочка рельса отделила землю от неба. Над каемоч