Сибирские огни, 1977, №11

ными голосами: гав, гав, гав. Кадеты все еще кричали, что они «партия адмиральского переворота». Д амы устраивали лотереи-аллегри «на пользу белого оружия». Атаманы и атаманцы все еще люто «правили» народом, пороли, расстреливали рабочих и крестьян, пускали красного петуха. Но игра уже была сделана. Чаще звучало в народе имя Ленина. Креп авторитет его дела. «Дай ему разка два в морду, и пусть шастает». Стражник сделал вид, будто и не услышал этого приказа. Почему? Д а потому, пожалуй, что и он — песчинка в водовороте — видел перед собой начало конца, угадывал поступь своих судей. Ну, а этот цэлубой подпоручик? «Я ошиб­ ся и вот испрашиваю у вас великодушия и прощения». Что это? Тот же страх перед расплатой? Или все проще: послана телеграмма в Нижнюю Шаманку, и теперь на бревнышке у пристанского домика уже сидят его ловчие в партикулярном платье и, покуривая, ждут своего часа. Нет, подпоручик не прибит страхом, он еще в полете, зорок и предприимчив. Григорий поднял глаза на даму в черном. Дамы не было. Пароход, вершок за вершком, крался у самого берега, а когда вышел на стрем­ нину, на палубу с визгом и смехом ворвались, увлекая друг друга за ру­ ки, собутыльники (и, конечно же, прелестцые собутыльницы) г-на подпо­ ручика. Следом за ними появился скрипач в обрямканном длиннополом пиджаке и, не садясь на стул, тут же принесенный из ресторана, ударил смычком. Венгерка. Поплыли пары,, и в первой же Полина и г-н подпоручик, без мун­ дира, в тонкой батистовой рубашке, в сапогах и шпорах. Взлетая над палубой, ноги г-на подпоручика встречали друг друга и звенели при уд а ­ ре, как бубен. При этом лицо его было неузнаваемо и выражало край ­ нюю степень напряжения мысли: казалось, он решает в уме математи­ ческую задачу. Подпоручик не глядел на Григория, глаза его были устремлены на мелькавшие перед ним быстрые ножки, но Григорий знал, что подпоручик видит и д аже следит за ним. Потом он думал, что и з а ­ дача, которую решает подпоручик, это он — Григорий. Смычок, танцую­ щие пары, улыбки, звон и гам не отменяют и не приостанавливают борьбы. Подпоручик там, наверху, и — здесь. Рядом. Он и его люди. Что ж дальше тогда? Сойти, не добравшись до Шаманки? Ага, жандарм снова на виду и снова глядит мимо. У Долгой шиверы «Святитель Иннокентий» приткнулся на две-три минуты. С яра на борт скатили бочку омулей. Хозяин ресторана, верт­ лявый армянин в жилете без пиджака, еще рассчитывал рыбаков, му­ слил оливковые пальцы, а пароход уже гукнул и стал отваливать, перегораживая воду. Получив, наконец, деньги, рыбаки торопливо потя­ нулись вдоль борта и через корму выбрались на причал. Когда же и кор­ ма отделилась от баржи, открыв темную быструю воду, на причал мах­ нул и Григорий. Поправил гармонный ремешок и, не оглядываясь, стал подниматься на яр. Ж д а л окрика, приказа, погони. Но з а спиной все было тихо. Потом пароход гукнул еще раз и еще, и он понял, что это прощальный салют его друзей. С макушки яра он различил на корме солдата, цыганку, конюха с женой, матросов, женщину в сара­ фане, пароходного механика, кочегара. Все они махали ему, кто просто рукой, кто платочком. На палубе стояла Полина, затянутая в т а ­ лии, в накинутом на плечи голубом мундире подпоручика, а сам подпо­ ручик курил подле и что-то нашептывал ей, отводя голову, чтобы вы­ дохнуть дым. Потом он швырнул папироску за борт и, сцепив руки, дру­ жески потряс ими над головой.