Сибирские огни, 1977, №11

10 Да, нелегко быть в каждом деле первым!.. Мы первыми поверили в дороги, указанные. Лениным Великим. Поверили. Пошли. Идем по ним. Мы ко всему за много лет привыкли. Для нас привычным и обычным стало, что старый мир у нас впервые свергнут, что мы впервые против войн пошли, что первыми крестьянам землю дали, впервые стал хозяином рабочий, у нас — впервые — миру атом служит, и в космосе первопроходцы — мы. Теперь слова не удивляют: «первый», «первопроходец», «первооткрыватель». Мы чаще удивляемся другому: уж коль не нам быть первым, то кому!.. А кажется, давно ли это было, когда в Сибири, заметенной снегом, крестьянин бородатый удивлялся: «И землю — нам! И значит,— без царя!» Мечтал лошадку прикупить, коровку, одежку справить и зажить богато. Все — для себя, для дома, для хозяйства, и ничего, ни крошки — от себя... Но час настал — и на фронтах Гражданской не за себя сражался — за Россию. Он бедствовал, когда она страдала, и мерз, и голодал он вместе с ней. Все вынес он. И выжил. И в тридцатом единственную свел в колхоз коровку... И оборвался след... Но сыновьями он был продолжен — этот долгий путь. Их видела плотина Днепрогэса. Они в степи Магнитку возводили. Они в Берлин врывались в сорок пятом... А может, это вовсе не они! А может, это выросшие дети того, кого везли через деревню! Он, говорят, бежал из ссылки вскоре. Он Зимний брал. Юденича громил.