Сибирские огни, 1977, №11

свысока, прорицая истины. Ей противна какая бы то ни было поза. Она искренна и в помысле, и в слове. Ее стих и тон сти­ х о в— демократичны. Она такая4 же, как ее читатели, только ей выпало на долю уметь сказать, ей дан голос, у нее есть свое ды­ хание. «Ах, мама, такая досада, я платье себе не достала, красивое, белое платье, -а долго ли было до свадьбы...» Порадуйся, мама, письму моему. А дочке неплохо, как будто. Одета она и обута. Я только вот, мама, никак не пойму — зима наступила, весна ли... И сны твои, мама, должно быть, не врут, к добру, или худу, не знаю... Да, выпало детство однажды из рук. как старая мамина чашка... А детство бывает не часто. Любовная лирика Нины Грехозой сдер­ жанна, чиста и благородна. Она лишена и малейшего налета романсовости или ме­ лодраматизма, драматизм ее подлинен, он от жизни более, чем от искусства. С женской теплотой, с пристрастным от­ ношением к видимой, чувствуемой дета­ ли, с любовью к музыке жизни Нина Гре­ хова пишет о природе. Природа для нее не материал, а равноправный герой лири­ ки. Здесь, как и в духовном мире своих современников, поэтесса видит точку от­ счета своего творчества, ту самую почву, на которой она родилась, по которой хо­ дит и из которой черпает силы. Это ощ у­ щение, рождаясь в первых стихотворени­ ях, крепнет и обретает плоть к концу сборника. У березы простое лицо... Словно женщина русских полей, озари мой покой и крыльцо — в белом платье, в платке до бровей. Лирическая героиня стихов Нины Гре­ ховой в движении, душа ее в поисках, в работе. АЛЕКСАНДР ПЛИТЧЕНКО С. Смоляницкий. Майские ветры. Повести и рассказы. М., «Современник», 1976. Повесть С. Смоляницкого «Майские ветры», определившая не только заголо­ вок, но общий смысл новой книги, рас­ сказывает о победной весне 1945 года, о последних боях в Германии, о предчувст­ вии Великой Победы и о ее обретении. Впрочем, «рассказывает» — не то слово; писателя интересуют не сами по себе со­ бытия, завершившие величайшую из войн, которые знала история. Как и Ю. Бондарев в романе «Берег», автор повести стремит­ ся п-редельно ярко и точно воспроизвести всю сложность, неповторимость, значи­ тельность того момента, который пережил тогда он вместе со всеми своими совре­ менниками и сверстниками. В сам ом этом моменте заключен для него особый смысл: это зени!, высшая точка существо­ вания его поколения, с высоты которой он стремится взглянуть на нашу, на свою соб­ ственную сегодняшнюю жизнь. Как и Ю. Бондарев, автор не рассказывает, а «пишет» эти дни, как художник пишет кар­ тину, напряженно подбирая слова и крас­ ки, передающие запах, цвет, вкус, «веще­ ственность» пережитого, отделенного от нас уже более чем тремя десятилетиями. Правда для него — не мысль, не тезис, не формула, даже не совокупность фак­ тов, но полнота и живость образа — обра­ за весны 1945 года. Майские ветры — это дыхание надежды, пробивающееся сквозь смерть и кровь последних ожесточенных боев; это труд­ ное, непривычное обретение в бесконеч­ ной тяжести войны осязаемого мирного прошлого и будущего; это боль последних утрат, еще более резкая и невыносимая от предчувствия скорого конца войны. В повести С. Смоляницкого мастерски написанна’я картина сражения в воздухе, сражения, в котором герои лишь сверхъес­ тественным наЬряжением сил и волей слу­ чая избегают гибели, сменяется поэтиче­ ским интермеццо мирного дня, подарен­ ного судьбой друзьям-летчикам. Ситуация перекликается с астафьевскими ^Пастухом и пастушкой»; но у Астафьева даже ра­ дость первой любви не в силах залечить души героя, надломленной свирепой бес­ пощадностью войны; это лишь миг, выр­ ванный у смерти, луч света, похищенный у темноты. У С. Смоляницкого все по- инсму: пьянящий аромат близкой победы делает счастливый день необыкновенно емким, символичным, как бы олицетворяя бесконечность будущего мирного счастья. Символична встреча героя с земляком- москвичом, с которым виделся в родной школе, в одной квартире, у общего лю­ бимца и наставника— старого учителя-ли­ тератора, «старче»... И земляки уверенно назначают скорое свидание там, у люби­ мых книжных полок. Символичен короткий и внезапный роман героя с молодой польской учительницей, у которой кварти­ руют они с другом: он тоже весь распах­ нут навстречу будущему, огромному, бес­ конечному счастью... После победы все сбудется! И вот она наступает — Долгожданная Победа, за которую заплачено ни с чем не соизмеримой ценой. Повесть рисует это бурное, всеобщее ликование, кото­ рое никогда, до самой смерти не сотрет­ ся в памяти у тех, кто пережил его. И пер­ вые часы и дни герою кажется, что война навсегда исчезла из души и судьбы, что он родился заново, «и жизнь, не военная, а другая, еще неведомая, но прекрасная, только начинала открываться, как откры­ вается земля и раздвигаются ее горизон­ ты, когда самолет набирает высоту». Но в пьянящую радость сразу входит боль старых и новых потерь, и безбреж ­ ность распахнувшейся впереди жизни на­ чинает застилать горькая «слеза несбыв- шихся надежд». В самом последнем бою гибнет друг Бориса, рыжий отчаянный бортстрелок Димка, так и не узнав, что