Сибирские огни, 1977, №11

Заш елестят вверху огромные крыла И заслонят на миг лазури половину. Стремительная тень, как будто тень орла. Скользнув, пересечет широкую долину. Конь и всадник — характернейшие детали монгольской степи. Поэт откровенно лю ­ буется молодостью и красотой наездника, стремительностью бега его коня. М еж д у тем ум и сердце поэта организую т движение стиха в направлении от частного к общему, от конкретных подробностей верховой езды к символам коммунистической устремлен­ ности. / Ж анровая картинка перерастает в образ, точно и емко выражающий дух и харак­ тер современной Монголии. Монгольский надод вступил на социалистический путь развития, минуя стадию ка­ питализма. При столь резком скачке, казалось бы, неизбежно даст знать о себе инертность сознания. Однако этого не произошло. Отмеченный феномен не покажется нам столь уж удивительным, если мы вспом ­ ним величины пространственных и временных протяженностей, которыми оперировал эпос. Думаю , это в значительной степени обусловило и ту свободу, с которой монгол осваивает самые последние достижения всех областей науки и техники. Известно, например, что М онголия не осуществляет запуска космических кораб­ лей, однако это не препятствует монгольском у поэту Ч. Чимиду испытывать чувство приобщенности к освоению Вселенной. И, обращаясь к этой теме, поэт по-новому раскрывает ставший традиционным об­ раз коня и всадника: Уж не цепи заснеж енны х гор, Не равнины морские нам снятся — ч Нужен несколько больший простор. Чтоб душе молодой разгуляться. Мчи, стальная ракета, меня По меж звездной космической глади! Пусть, как пыль от полета коня. Млечный Путь расстилается сзади... Ч. Чимид как бы продолжает и доводит до логического завершения стихи Д. Тар- вы — набравший разбег наездник отрывается от земли и возносится в мировое прост­ ранство. . Конь принимает очертания космического корабля, а пыль, поднятая ударами его копыт, становится М лечным Путем, пересекающим небо. Жизнь смещает акценты общественного развития из области величин, поддающ их­ ся количественному измерению, в качественно иную плоскость. Поэзия чутко реагирует на происходящее, и традиционные образы коня и всадника становятся в ней символа­ ми этого смещения, этого диалектического скачка. В результате характер эпического богатыря, обладавший в основной общенациональными и общечеловеческими чертами, все более индивидуализируется, обогащается все более сложным психологическим на­ полнением. \ А. ПЛИТЧЕНКО, ответственный секретарь «Сибирских огней». Владимир М аяков­ ски й— основоположник советской поэзии — открыл и начал разработку основных ма­ гистральных ее тем. Пафос борьбы за идеи коммунизма, пафос коммунистического строительства — суть его творчества. О н создал первые художественно полноценные образы коммунистов и в лирике, и в эпосе. Это монументальный эпический образ основателя Партии и Советского государст­ ва коммуниста Владимира Ильича Ленина. Это символ новой веры — глубоко лиричный и трагедийный образ дипкурьера Теодора Нетте. Поэт остропублицистичный, трибун революции, Владимир Маяковский обращался к массам.