Сибирские огни, 1977, №11

рактеры присланного в деревню бывшего фронтовика, ленинградского рабочего, ком ­ муниста Павлова — «политического политрука», чем-то напоминающего шолоховского Давыдова, но личность самобы тную и неповторимую, и еще одного фронто^ика-ком- муниста — Нахая Ногоевича Дьатпанакова, сменившего Арину на посту председателя колхоза, человека колоритного, преданного делу, долгу, Родине, партии. Появление на страницах романа этих двух людей удивительным образом преобра­ жает весь строй и дух произведения, сообщает ему сразу же высокий пафос граждан­ ственности, придает ему масштабность, позволяет увидеть за судьбой героини судьбы ее односельчан, всего Горного Алтая, всей страны. Небольшая повесть Бориса Укачина «До смерти еще далеко» рассказывает о се­ годняшней деревне Горного Алтая. Ее герой— “передовой механизатор Майну, личность далеко не однозначная и отнюдь не идеальная. Но события повести обращены в про­ шлое, в годы войны. Тогда, еще мальчонкой, Майну впервые увидел фронтовика Су- латая Чечогоева, бывшего кузнеца, уволенного из армии после тяжких ранений. Сула- тай недолго пробыл в деревне. Несмотря на увечье, он сумел добиться возвращения в действующ ую армию и геройски погиб. Тридцать лет спустя патриот, коммунист Сулатай Чечогоев, отдавший жизнь за Родину, заставляет Майну пересмотреть все, чем он жил до сих пор. Как оказалось, он был отцом Майну — этот сельский кузнец, отважный разведчик, бескомпромиссный боец партии... На протяжении многих лет работал над ром аном «В далеком аале» хакасский про­ заик Николай Доможаков, улучшая его от варианта к варианту. Действие этого произ­ ведения развертывается в хакасском селении в годы после гражданской войны. По первым публикациям критика, отмечая несомненные достоинства романа, высказывала автору претензии по поводу того, что образы коммунистов в нем не нашли достаточ­ но полного и глубокого художественного воплощения. Н. Дом ож аков ввел в роман несколько новых глав, заметно усиливших идейное и художественное звучание произведения. О бразы коммунистов-ленинцев Губенкова, Жаркова, Полынцева, Эпсе, их борьба с силами контрреволюции обострили конфлик­ ты, прояснили атмосферу борьбы, позволили правдиво показать время и жизнь дале-, кого аала. Свой краткий обзор мне хотелось бы завершить двумя примерами из тувин­ ской прозы. Недавно закончил работу над большим двухтомным историко-революционным ром аном «Улуг-Хем неугомонный» Кызыл-Эник Кудажи. В первой книге ро/иана он рассказывает о событиях начала века, о стихийной борьбе тувинских аратов против всевластия феодалов, о совместных действиях тувинцев и монголов против захватчиков (одним из центральных мест в этом томе являются главы о битве при Кобдо под ко­ мандованием Максаржава), о приближающемся «рассвете над Саянами» — революции в России. Главный герой романа — тувинский юноша Буян проходит сложный путь че­ рез неизбежное батрачество, кайгальство — конокрадство, налеты на лавки торговцев, участие в партизанских отрядах Щетинкина— Кравченко. Закономерен и естествен приход Буяна к активному участию в революционных событиях, в Тувинскую Н ародно- Революционную партию. Становление характера Буяна происходит под непосредственным влиянием русских большевиков и одного из основателей ТНРП Ою на Курседи. И снова мы мож ем убедиться в том, что ни одно произведение, посвященное сов­ ременности или недавней истории, не может иметь ш ирокого общественного звучания, не может претендовать на достоверность, обладать воспитательным воздействием на читателя, если в нем отсутствуют или не выведены с большой силой достоверности и художественной правды образы, характеры замечательных людей нашего времени — коммунистов. И в заключение — о трилогии основоположника тувинской литературы Салчака Тока «Слово арата», первая книга которой, как известно, была удостоена Государст­ венной премии СССР. Это — книга коммуниста о коммунистах. Нет нужды говорить об этом произведении, его знают все. Я хочу лишь привести несколько строк из него: