Сибирские огни, 1977, №10

в эту минуту в лицо Благомыслова. Из разъятой пасти грозил кривой, как ятаган, ядовитый зуб, а на раздувшемся от заглотанной добычи туловище угадывались рядки газырей. Это была готовая к прыжку ко­ ролевская кобра, белая корона которой, вытянутая над пастью устьи­ цем, напоминала знакомый каждому геометрический нос генерала. В глубине рисунка уголь прочертил две тоненьких линии — два мерт­ вых тела мальчишек, поставив за ними афишную тумбу с листом-про­ кламацией и с единственно различимым на листе словом: «Товарищи!» Во всеобщее устрашение Гикаев приказал как-то не убирать трупы пристреленных у тумбы мальчишек, что были застигнуты казачьим разъездом за чтением прокламации. Теперь это стало сюжетом. Д в е пары почти одинаковых глаз, полных светлого зыблящегося дыма, затаенно посвечивали гг. офицерам и с листа, и с лица. Конечно, генерал Гикаев связывал все неприятности последнего времени — и от­ ставку коменданта, и ультиматум бастующих — с провалами благо- мысловской службы, а рисунок должен был как-то подтвердить эти про­ валы. Но ведь какой ценой? — Надеюсь, господа, все ясно,— сказал Гикаев, возвращая рису­ нок в папку.— Беспощадности к врагу сейчас мало, нужна еще и бес­ пощадность в наших требованиях к самим себе... Расходились- без обычного оживления. Мышецкий, Благомыслов, штабс-капитан Круглов, с натугой переставляющий подагрические но­ ги, войсковой старшина Козицын, ка зачина в расстегнутой красной чер­ кеске, два чиновника военного времени выходили молча и отчужденно, как из церкви после отпевания покойника. Глотов рассказывал штаб- ротмистру Годлевскому какую-то мрачную историю из времен биронов­ щины, и только его собеседник не терял бодрости духа. Приотстав от штаб-ротмистра, Глотов остановил Мышецкого. .— На вашем месте, Глеб,— сказал он,— я бы доложил генералу кто автор этого пасквиля. — Думаете, я знаю? — Р а з в е не Кафа? — Нет, конечно. Совсем другое письмо. Нет, нет. — А мне вот мерещится. Мне почему-то мерещится. Д а и вы, как полагаю, думаете иначе. — Вы мне не верите? — Нет, вам я верю. Я не верю фактам. Немыслимо, чтобы у боль­ шевиков было два таких художника. Было тепло. От обкошенного забора веяло запахом привядшего листовника. В соседней ка зарме были освещены и распахнуты все ок­ на, и духовой оркестр, старательно отделяя такты, выводил приглушен­ ным интимным голосом божественную «Панаму» — моднейший по тем временам танец. Это и было то место, где девчонки ценились на вес зо­ лота. Под окнами, полными огня и музыки, вестовой генерала прогули­ вал покрытого попоной красавца Мавра. Мавр негодующе прядал ушами и фыркал: модных танцев он не принимал. Я милого узнаю по походке — Он носит брюки галифе,— подлаживаясь под оркестр, запел Годлевский. — Вам еще хочется петь? — спросил Глотов, приближаясь к штаб- ротмистру.— Х-хо, кажется, Гикаев приглашает нас к автомобилю.