Сибирские огни, 1977, №10

I вая, комиссаром юстиции Томского района Ольгой Корнеев­ ной Батышевой... Д а , у нее были тогда детские рукавички. Она стянула их с рук, по­ ложила одну на другую и свернула комочком. И, странная штука, наблюдая, как она все это делала, я вдруг подумал, что она главная. Я не читал еще мандата, не успел заметить на ней маузера и уже знал: в этой троице она — главная. Полагаясь на постановление исполкома, О. К. Батышева тут же объявила о моем смещении и распорядилась передать ей дела, переписку, архивы прошлых лет, имущество камеры. «Что вы свергаете, мадам? — спросил я Батышеву,— Прокурора, прокуратуру или то и другое? Понимаю, все старое. Чем же в данном случае не угоден я новой власти?» — По-видимому, слова эти я произнес с издевкой.— «Образом мысли,— ответила она.— Сомнительно, чтобы вы могли по-настоящему понять человека труда».— «Конечно, мадам. Я сын профессора и внук настоятеля монастыря. Но ведь там, дальше, в глуби­ не моего рода, были и пахари, и воины. Потом, мой дед и мой отец были людьми глубоко верующими».— «Что это значит?» — «То, что и я мог бы отдаться какой-то бескорыстной идее».— «Вьг разделяете больше­ ви зм ?»— «Нисколько, мадам! Нет, нет!..» Отвечая на ультиматум, я потребовал суточный срок на консультацию с/подлежащими органами и подготовку офици­ ального ответа. О. К. Батышева заявила, поскольку подлежа­ щих органов уже нет и консультироваться не с кем, официаль­ ный ответ должен быть представлен к девяти утра. Я наблюдал ее в трех ипостасях, и она всякий раз являла собой стихию — что-то слепое, безбоязненное, дикое и древнее. Комиссарша? Что вы, мужик! Такой ж е косматобородый, возгордившийся, как и те два, что приходили с нею. Выслушивая ее ультиматумы, я видел перед собой варвара-опустошителя, которого справедливое чувство возмездия призвало к расправе над помещиком, но захлестнувшая стихия опьянила и ослепила. Поджигая хоромы бар, подобный опустошитель сбивает р а ­ мы с шедевров Коро и Делакруа , чтобы из холста, покупаемого за мил­ лионы, сшить мешок для хранения овса или гнилой картошки. Стихией была она перед судьями, стихией рисовалась и сейчас, в своем третьем явлении, в образе художника-возмутителя, который, прорвавшись через заломы и завалы школ, мод, ущербных рахитичных вкусов имитаторов и угодников, встает над миром и веком, ка к новая страничка в искусстве. Идет силища, не ведающая уёму, и это не богиня и не предтеча, это все тот же варвар. Свой официальный ответ я отправил с нарочным и через него же получил предписание совета явиться в бывший губер­ наторский дом за указаниями . Я тотчас же позвонил секре­ тарю совета, сказав, что готов принять у себя в камере любое лицо, уполномоченное председателем исполкома, а если это окажется необходимым, то и самого председателя в приемные часы, объявленные в «Губернских ведомостях». Сам же явить­ ся в совет отказываюсь. Теперь все эти жесты ’ независимости и благородного негодования выглядят смешно и глупо. Глотов сказал бы — это было бряцанье к а р ­ тонным мечом.