Сибирские огни, 1977, №10

7 J Из-под угора на разъезд поднимались в обнимку солдат и моло­ дайка в мокрой от росы, высоко подоткнутой красной юбке. Солдат что-то говорил ей на ухо, кривил губы в ухмылке, молодайка внимала, щурила шальные глаза, но как только увидела на перроне Чаныгина, стоявшего возле ушата с водой, толкнула солдата локтем и стала по­ правлять волосы. — Постыдился бы человека,— рассмеялась она Чаныгину.— Бол- тат чо попало. Она одернуда юбку над голыми белыми ногами в чирках и поплы­ ла павой впереди солдата. — Слышь, Марья! — позвал солдат, останавливаясь.— Ты ведь не сказала, во сколько. — Придешь к бараку и узнаешь. — Одна канитель с этими бабами,— сказал солдат тоном избало­ ванного кавалера, приближаясь к Чаныгину и провожая молодайку лю­ бующимися глазами. «Видал, какая?» — говорили его глаза. Легкая в шаге, белозубая, простоволосая, с колеблющимся в руке сиреневым платочком, она и в самом деле была хороша,— и лицом, и статью, и тем, Как говорила и улыбалась. — Ничего обломал бабенку,— сказал Чаныгин солдату. — Д а нет. Своя. — Ну, ну, своя. Со своей ползунику не собирают. — Собирают, как видишь. Солдат позвякал жестяной кружкой, прикованной цепочкой к зе­ леному ушату, нацедил воды и, жадно осушив ее, сказал, что жена приехала к нему повидаться, но вот на квартиру встала с трудом, да и неудачно. Хозяйка — чистая баба-яга, ни водки, ни табака, ни про­ сто солдатского духу не переносит, и оттого совсем замордовала постоялку. — Поехал бы сам домой,— посоветовал Чаныгин. — Думал . Была бы кака ни на есть бумажонка — рисканул бы. •— Бумажку выправить, раз плюнуть. — Ты бы врт мог? — А что? Чик, чик — и в дамках. Солдат примолк, поморгал на Чаныгина напряженными глазами и понимающе осклабился. — Потрепался бы с тобой,— сказал он,— да некогда. Пока! Подмигнув Чаныгину, он сунул руки в карманы и этаким фертом, вразвалочку, потянул вдоль палисада. И тут же обернулся: — Слышь; а может, и правда сварганишь? — Может. — Д ав ай делом,— предложил солдат, возвращаясь.— Я ведь не за ради Христа прошу. Кольцо не пожалею. Во! Д а ты на камушек зырь! Играт-то как, а? — Кольцо оставь себе.— Чаныгин отвел руку солдата.— Я вот что хотел спросить: что это у тебя на боку? Порожняя кобура? — Почему порожняя? Я ж при дневальстве. Кольт. — Тогда баш на баш. Ты мне — пистолю,' я тебе — белый билет1. — Интересная фасоль! — Расширенные внезапным возбуждением глаза солдата стали необыкновенно светлы.— Ну, а какая ты личность, если спрошу? 1 Белый билет — свидетельство о негодности к военной службе.